…Накануне пятнадцатого дня рождения Забавы я зевнул боковой удар в голову от одного из троюродных братьев, соответственно, свалил с тренировки на сорок минут раньше обычного и отправился к любимой подруге вправлять и залечивать свернутый нос. Стучаться, вваливаясь в гости друг к другу, нам и в голову не приходило, так что по ее покоям я пробежался по стандартному маршруту «гостиная – игровая – спальня – гардеробная». По закону подлости Беклемишева обнаружилась в самом последнем помещении: стояла перед зеркалом в одних трусиках и примеряла лифчик размера на полтора больше требуемого. Издеваться над ее слабостью я, конечно же, не стал, сделав вид, что не заметил разницы между желаемым и имеющимся. Но поставил будильник на три часа ночи. И, проснувшись по вибросигналу, выскользнул из объятий Забавы, бесшумно сбежал из спальни в игровую. А там, покопавшись в каталогах женского белья, заказал кроваво-красный кружевной лифчик восьмого размера от торгового дома Марины Залесской. В подарочной упаковке и с жизнеутверждающим пожеланием «Если мечтать, то по-крупному…»

Первая часть подарка – дорогущие духи «Остановись, Мгновение» от поставщика Двора Его Императорского Величества торгового дома братьев Кроминых – настолько обрадовала Панацею, что «бюстгальтер мечты» был внимательно осмотрен, разрезан пополам, окрещен семейным комплектом панамок от солнца и использован по новому назначению прямо за праздничным столом. Благо родители, как обычно, обретались черт знает, где, а все остальные Логачевы и знать не знали о том, что у Беклемишевой день рождения…

В словосочетании «Кроваво-красный кружевной лифчик» оказалось на две буквы больше, чем требовалось. Подумав, я заменил определение «кроваво-красный» на «темно-красный», забил между буквами первые двадцать девять цифр числа «пи», только в обратном прочтении, добавил шесть заранее оговоренных символов через нужные интервалы и залил получившуюся последовательность в окошко, появившееся при попытке открыть вложение. А когда убедился, что код подошел, нехотя свернул окошко почтовой программы и стоически принял на себя первый и «самый страшный удар» одноклассников:

– Локи, ну вы и отожгли!!! Ладно мы – в шоке весь ГС, представляешь?!

– Локи, мы тут поспорили и разругались вдрызг! И теперь нам нужна принципиальная схема компоновки тех «сюрпризов», которыми вы разнесли в пыль две эти военные базы!!!

– Еще нет! – ответил я Витьке, затем скинул в командный канал файл, который срочно требовался Сашке и вопросительно уставился на дядьку Фрола, требовательно шевельнувшего правой бровью.

– Есть новости. Всякие-разные. Где-то на четверть часа общения тет-а-тет.

Я коротко кивнул, мол, намек понял, и озвучил решение:

– Могу пообщаться после того, как мы высадим Фильку и Зуба.

Он снова шевельнул бровями, дав понять, что такой вариант его устраивает, попросил предупредить минут за десять до посадки на крышу ангара и отключился. А я, слегка расслабившись, перевел взгляд на соседнюю картинку и подобрался: за плечом у Ворога возник его отец. Судя по прищуренным глазам, раздувающимся ноздрям и поджатой нижней губе – пребывающий не в лучшем настроении. И, не став тратить время на такую ерунду, как приветствие, высказал свое «фи»:

– Ярослав, извини, но сто миллионов дирхамов за голову любого рядового «Сполоха» – это настолько безумные деньги, что…

– Папа!!! – сообразив, куда он клонит, взвыл Сашка, но Игорь Павлович договорил начатое предложение:

– …мои выходят из игры и отправляются на ГКЛ .

– Ни на какую ГКЛ мы не отправимся! – твердо сказал Олег, до этого мгновения просто слушавший других. После чего предельно доходчиво объяснил свою позицию: - «Сполохи» – это не детский сад, в который можно ходить, а можно не ходить, а подразделение Императорской Гвардии, каждый боец которого является военнослужащим! Впрочем, если вы сомневаетесь в безопасности нашего проживания в родовом поместье, то так и скажите.

– Угу! Локи найдет, куда нас поселить! – почувствовав поддержку, протараторил Ворог.

– С каких это пор старшее поколение Отяевых начало бояться арабов и сомневаться в родичах? – презрительно фыркнула Алла Неплюева, нарисовавшаяся рядом с сыном и положившая руку ему на плечо. А когда Игорь Павлович скрипнул зубами, отключил камеру в комнате Сашки и исчез, обратилась ко мне: - Привет, Ярик! У тебя что ни рейд, то Событие, причем такого масштаба, что захватывает дух. Эх, была бы я лет на десять-пятнадцать моложе и без обузы в виде мужа и детей, не думая, напросилась бы к вам в подразделение…

…Запрос на подключение с идентификатора Неплюева-старшего заставил меня оторваться от изучения документов, подготовленных моими девчонками. Устало потерев лицо и невесть который раз за последние четверть часа кинув взгляд в окошко системы дальнего обнаружения, демонстрирующее две орбитальные крепости и три россыпи тяжелых кораблей, дрейфующие вокруг Рубежа, я ткнул в нужную пиктограмму и вопросительно посмотрел на Тимофея Георгиевича.

– Ты, наверное, занят, поэтому буду краток. Только что общался с Игорем Отяевым и, мягко выражаясь, не в восторге – что интеллект, что способность к анализу, что кругозор ниже некуда. Тем не менее, мое описание наиболее вероятных вариантов будущего Сашки во всей возможной «гамме» последствий начавшегося противостояния между Империей и тройственным союзом Новой Америки, Объединенной Европы и Халифата, было услышано. В общем, в ближайшие часы Игорь тебя наберет и извинится. Так вот, даже если тебе не понравится формулировка этого извинения или что-нибудь еще, не дави: он по складу ума исполнитель. А еще искренне уверен в том, что разница в возрасте соответствует разнице в уме.