…Влетев в собственную гостиную и обнаружив там маму, Панацею и весь Совет Рода в полном составе, я мысленно пообещал себе при первой же возможности как следует расцеловать подругу детства, ведь фраза «пока все в порядке» в точности соответствовала действительности. И тут же об этом забыл, заметив, что мама вне себя от ярости, а Забава на грани взрыва. Тянуть не стал – быстрым шагом обошел обеденный стол, остановился в точке, равноудаленной от всех незваных гостей, выхватил оба игольника и навел их на Егорыча:

– Вы не будете так любезны ненадолго прервать, вне всякого сомнения, чрезвычайно занимательную беседу и ответить на несколько животрепещущих вопросов? А то я что-то перестал понимать происходящее.

– Локи, ты что творишь?! – рявкнул он, но без каких-либо телодвижений. Все остальные тоже изобразили статуи, ибо слишком хорошо знали, как я стреляю, и понимали, что любая попытка потянуться за оружием гарантированно «положит» весь Совет Рода.

Эту же фразу озвучила и матушка. Более того, качнулась в мою сторону, вероятнее всего, решив заставить опустить «Скорпионы» силой. Однако вовремя заметила, что оказалась в прицеле «Щегла» Забавы, пошла красными пятнами и все-таки остановилась.

– Задаю вопросы! Пока… - ответил я обоим сразу и самую чуточку расслабился. Ведь поддержка подруги, грамотно сместившейся в сторону и занявшей идеальное положение относительно меня и потенциальных противников, удвоила вероятность победы в назревающем противостоянии.

Да, ситуация не располагала отвлекаться, но диссонанс нарядов женской части присутствующих не прошел мимо меня – если мама, готовясь давить авторитетом, облачилась в деловой костюм, в лучших традициях нашей планеты скрывающий под пиджаком кобуру с мощным «Зубром», то Панацея внешним видом не задурялась. Соответственно, встретила гостей в спортивном топе, суперкоротких шортиках, босиком и с новеньким коммом на левом запястье. А кобуру под почти игрушечный игольник привычно закрепила на правом бедре.

Еще через мгновение я заметил и Дашу. Вернее, блик на стволе ее «Кипариса», мелькнувшего в щели между дверью спальни и косяком. В общем, следующую фразу произнес втрое увереннее, чем предыдущую:

– Вопрос первый: чем вы руководствовались, убеждая преподавателя тактики провести разбор записи уничтожения шейха Аббаса именно сегодня, и для чего слили ему неотредактированную запись с камеры моего шлема?

– Счел это целесообразным! – процедил он и… зашипел от боли, когда я прострелил ему правый плечевой сустав.

– Локи, это уже слишком! – рыкнул Михаил Федорович, заглушив густым басом какое-то восклицание мамы. И был вынужден заткнуться, увидев недвусмысленное шевеление ствола моего второго игольника.

– Вы действительно так думаете?! – гневно рявкнул я, не прекращая контролировать поведение командира. – А у меня совсем другое мнение. Вчера Демьян Егорыч намеренно спровоцировал нервный срыв у моей Спутницы, чтобы добиться первой волны требующихся ему слухов, а сегодня счел целесообразным опозорить эту девушку в глазах моих одноклассников, дабы получить скандал, о котором гарантированно узнает вся планета! Кроме того, он скинул мне на комм изначально неверные характеристики каналов связи с группой подстраховки и дежурным по поместью. В результате после атаки ракетами, выпущенными из четырех ПЗРК, я был вынужден уходить с места боя в гордом одиночестве, просить помощи не у родичей, а у Четверки, а на подлете к дому подумывать о вызове группы быстрого реагирования Планетарного Совета!

К концу этого монолога контролировать движения Демьяна Егорыча не было никакой необходимости – услышав словосочетание «атаки ракетами, выпущенными из четырех ПЗКР», Забава выстрелила ровно четыре раза, превратив в кашу оба его колена, левый плечевой сустав и изуродовав правую кисть. Причем молча и не меняясь в лице. Потом перевела ствол игольника на другого члена рода и снова перешла в режим ожидания.

Да, я удивился. Но не факту стрельбы по родичу, а проявленному гуманизму. Ведь я был для Беклемишевой всей Вселенной, поэтому те, кто мне хоть чем-то угрожал, автоматически переводились в категорию «Враг». В далеком детстве это было терпимо – «враги» получали «воздаяния» согласно серьезности проступка, как правило, налетая на небольшие травмы или проблемы со здоровьем. В подростковый период проблемы со здоровьем стали значительно серьезнее: чувствуя себя изгоем в чужом роду, Беклемишева тренировалась, как проклятая, поэтому очень быстро превратилась в серьезного бойца даже по меркам взрослых и ломала конечности противникам намного старше себя. А в последние годы «враги» как-то перевелись. И не только потому, что подрос я: в какой-то момент моя маленькая, но очень грозная защитница дала понять всем Логачевым, что шутки закончились, и теперь мои обидчики подлежат безусловному уничтожению!

Увы, ситуация в гостиной не позволяла отвлекаться на обдумывание второстепенных вопросов, поэтому я направил «освободившиеся» игольники на Петровича, второго по боеспособности среди незваных гостей, и продолжил говорить:

– Второй вопрос, который я бы хотел задать, звучит так: Михаил Федорович, вы в курсе, что не далее, как вчера я пообещал Демьяну Егорычу, что реакция на следующую попытку манипулировать моей Спутницей ему очень не понравится?

– Он показывал запись вашего разговора… - после недолгих колебаний буркнул мой самый авторитетный родственник.

– И вы все равно заявились требовать встречи с моей Спутницей, тем самым признав, что считаете меня пустомелей?! Или эта ваша пресловутая «целесообразность» позволяет творить все, что угодно, начиная с игнорирования вполне законных требований члена рода и заканчивая списанием его в расход за ненадобностью?!

– Локи, ты нас неправильно понял!

– Хорошо, давайте разбираться… - холодно усмехнулся я. – Я буду задавать предельно понятные вопросы, а вы, соответственно, отвечать. По возможности, односложно. Вопрос первый: - Кому Дарья Алексеевна Федосеева вручила Честь и Жизнь?