– Ты человек? – ухнула я. Ну и морда у него… столько зубов в одной пасти я и представить не могла. – Скажи нам правду, мы поможем!

По морде Червозмея заструились слезы. Я спикировала вниз, опустилась на землю и осторожно дотронулась крылом до прохладной алой чешуи.

– Я была человеком, – голос Червозмея был печальным, словно крошечный колокольчик. – Я хочу стать им снова ради моих детей.

***

От горя и сочувствия у меня даже горло сжалось. Я хотела сказать что-нибудь, но лишь снова прикоснулась крылом к морде Червозмея, несчастной матери, которую превратили в чудовище.

– Расскажи, сколько все-таки вас? – с искренним желанием помочь спросил Джеймс. – Двое?

– Я и мой муж, – ответила Червозмей. – И два яйца. Когда нас прокляли, я носила детей. И вынуждена была отложить яйца, когда уже не смогла сохранить человеческий облик.

Эдвин нахмурился и защелкал пальцами, подбирая слова.

– Если мы снимем проклятие сейчас, пока детеныши еще не вылупились, то они будут просто новорожденными. Потрясающий опыт! – обрадовался он.

Я посмотрела на него с нескрываемой неприязнью. Как можно так жить, видя во всем лишь возможность эксперимента?

– Какой срок? – поинтересовался Джеймс. Червозмей устало прикрыла глаза.

– Они должны вылупиться буквально через несколько часов. Я чувствую. Все пришло в движение, вот почему мы так испуганы. Помогите, пожалуйста! Я не хочу, чтобы мои дети стали рабами!

Поэтому Ширан и тащит сюда целую армию наемников с боевыми и подчиняющими зельями. Захватит детенышей, а Червозмеи вынуждены будут слушаться и делать все, что он прикажет. Достать золото со дна морского? А пожалуйста!

А если дети появятся на свет в теневом облике, а не в человеческом, они никогда уже не станут людьми.

Нет, Патрик просто обязан придумать, как подвести этого чешуйчатого гада под статью. Проклятия использовались ради священного права мести, но не для личного обогащения. К драконам, конечно, просто так не подступишься, но с его энергией Патрик поймет, как взять дом Ширана за хвост.

Жаль только, что Эва так и останется ходячим кадавром. Впрочем, она давно умерла…

Джеймс словно прочел мои мысли, потому что обернулся и негромко произнес:

– Мою честь и репутацию все равно не восстановить до конца. Так что… Давайте подумаем, что мы можем сделать. Как помочь.

Персиваль опустился на землю, задумчиво потер лоб и я увидела, как под кожей проступил сияющий знак оживления мертвой материи. Вскоре он погас и голем предположил:

– Если Абигаль тоже была проклята Шираном, и он снял проклятие, то в ее крови могли остаться частицы его магии. Если мы возьмем ее кровь и выделим их…

– …с помощью Крови Феникса, – подхватил Джеймс, – то сумеем создать разрушающее зелье!

– Только надо будет добавить не меньше пяти мер сока Звездной ягоды, – добавил Эдвин. – Чтобы закрепить зелье и лишить его подвижности. Я правильно понимаю, что вы планируете делать его на основе кристаллов гесипана?

Джеймс кивнул.

– Осталось понять, как к ним пробраться. Я видел гесипан в сейфе, Ширан наверняка держит его в своей палатке.

Я улыбнулась.

– Куда не проберется кот на мягких лапах?

Джеймс с важным видом потянулся, муркнул и распорядился:

– Я попробую. Персиваль, организуй пока полевую лабораторию.

И рыжая молния прянула прочь и растворилась во тьме. Персиваль кивнул вслед коту и бесшумно пошагал вниз по тропе. Червозмей вздохнула и спросила:

– Неужели и правда получится?

– Мы попробуем, – ответила я, стараясь приободрить ее. – Это лучше, чем служить чудовищу.

– А вы ведь редкость? – бесцеремонно поинтересовался Эдвин. – Мало у кого теневой облик это Червозмей?

Червозмей сощурилась, и ее глаза налились золотом.

– Не пойму, куда ты клонишь, лягушка-бык.

– Ширан ведь обязательно попробует снова, – ответил Эдвин и раздулся так, что сделался размером с хорошую откормленную индейку. – Когда станете людьми, скажите своим, чтобы не обращались при драконах.

Нет, похоже, я его недооценила. Он мог и понимать, и заботиться.

– Скажу, – кивнула Червозмей. – Нас таких всего трое в этой части мира. Мы с мужем попались, а дядюшка Манангаран скрывается.

– Что ты будешь делать со своей шкурой, когда мы закончим? – не отставал Эдвин, и я вздохнула. Все-таки правильно я думала о нем с самого начала: всюду он ищет только выгоду, научную и коммерческую.

Червозмей негромко рассмеялась. Я заметила, что по бокам ее кожа была светлее, шелушилась и отслаивалась. Червозмей готовилась к линьке.