— Не повлияет, — кивнула, упираясь лбом в широкую грудь Михаила. — Просто я не ожидала… Думала, что вы могли учиться в одном вузе, или что ваши родители дружат, но такого точно не ожидала.

— Несколько лет назад мои родители переехали в Израиль из — за состояния здоровья мамы. Врачи сказали, что ей требуется жаркий климат и морской воздух, — похоже, у нас сегодня вечер откровений. Я замерла в объятиях босса, прислушиваясь к каждому слову, но его сердце, гремевшее рядом с моим ухом, отвлекало. — Пять месяцев назад ей сделали операцию, удалили злокачественную опухоль. Два курса химиотерапии сильно ослабили организм, поэтому сейчас мама находится под пристальным наблюдением врачей, и отец ее поддерживает.

Ох! Онкология — это беда, от которой нет спасения ни бедным, ни богатым. Интересно, как выглядят родители Марса? Словно услышав мой непрозвучавший вопрос, Миша достал телефон и открыл фото.

— Вот, смотри. Маму зовут Ольга Сергеевна, а отца…

— Матвей Романович, — фыркнула, вспоминая отчество Императора. — так?

— Так, Ника.

На фото его родители стояли вдвоем на берегу моря. Высокий статный мужчина бережно обнимал за плечи женщину, макушка которой едва доходила ему до плеча. В глазах обоих я светились любовь и забота.

Да уж, породу Серковских пальцем не раздавишь. Отец моего босса был очень похож на Императора с одной — единственной разницей: его шевелюра была полностью седой. А еще стало понятно, кто поделился с Михаилом такими красивыми глазами. Мама.

— У тебя замечательные родители, Миша, — выдохнула, не скрывая улыбки. Семья — мой фетиш, моя мечта. Крепкая и надежная, как у моих родителей… или у родителей босса. Пережить онкологию, найти в себе силы на поддержку, терпение — чтобы разделить боль близкого и не сойти с ума, не сбежать, такое дано не всем.

— Спасибо. Надеюсь, что в ближайшее время я смогу тебя с ними познакомить. Ты не представляешь, как обрадуется мама. Уверен, вы понравитесь друг другу и легко найдете общий язык, — голос босса был теплым, уютным, мягким, когда он говорил о своих родителях. В нем сквозила нежность и гордость.

Марс уткнулся носом в мою макушку, сделал шумный вдох. Да, между нами была та самая химия, о которой говорил Берсерк, но с боссом она была другой. Похожей на полноводную реку, что спокойно и плавно несет свои воды, а не на стремительный горный поток, бурлящий, пробивающий себе пусть среди камней. Его губы у виска, дыхание обжигает чувствительную кожу. В ногах — слабость, в голове — белый шум, моя кровь напитывалась теплом мужчины, его энергетикой, желанием. Она начинала кипеть, сводя меня с ума. Периферийным зрением я заметила постороннего и резко разорвала объятия.

— Извините, я думала, что в офисе уже никого нет, — пожилая уборщица смущенно теребила рукав униформы. — Простите, пожалуйста.

— Мы уже уходим, можете приступать к уборке.

Я подхватила со стола сумку, босс — портфель с документами. Мы молча вышли из офиса, зашли в лифт. Рука Михаила на миг скользнула к моему лицу, красивые пальцы поправили выбившуюся прядь волос, опаляя кожу.

— Ника…

Разговаривать в лифте, когда из угла на тебя смотрит подмигивающий красный глаз камеры, было неловко, но мне хватило прикосновения и одного слова. Большее могло бы сорвать тормоза, отключить предохранители, но было рано. Сначала необходимо разобраться в себе, сделать выбор. Может, вечер в картинной галерее поможет мне в этом?

=29=

На часах почти полночь. Близится роковой момент, когда карета превращается в тыкву, платье — в лохмотья, а хрустальные туфельки — в дырявые башмаки, но мне это не грозит.

Я сидела в своей комнате на широком подоконнике, подтянув колени к груди. За окном — спящая Москва, на черной бархатной вешалке — наряд в стиле ретро. Моя память бережно хранила каждый момент этого вечера.

— Ника… — выдохнул босс, когда я открыла входную дверь. — Какая красивая…

В синих глазах полыхнули нежность, изумление и что — то еще, что трудно описать одним словом. Сегодня я сама себя удивила. Все сложилось в идеальную картину: платье, туфли, сумочка, мои любимые бриллиантовые серьги — гвоздики, высокая прическа, открывающая шею, профессиональный макияж с акцентом на глаза.

— Я тоже сказал маме, что она красивая, — выглядывая из комнаты, изрек Рома. — Настоящая принцесса.

— Скорее, королева, — хмыкнул Марсов. — Но мне кажется, в образе чего — то не хватает…

Этот голос, интонация… Он поднял руку, в которой я увидела… Но прежде перед глазами возникла сцена из фильма «Красотка» с Джулией Робертс и Ричардом Гиром. Тот самый момент, когда он открыл красный бархатный футляр, в котором лежало рубиновое ожерелье. В черном футляре босса я увидела удивительное бриллиантовое колье. Яркие звезды камней светились на темной подложке, как созвездие в ночном небе.

— Офигеть, как красиво! — восхитился Рома, когда в руках босса, вспыхивая при малейшем движении, засверкали бриллианты.

— Ника, позволь…

Мы стояли перед большим зеркалом, в котором отражался статный красавец — мужчина в белоснежной рубашке и угольно — черном костюме, и я, которая выглядела достойной парой. Черт! Горячие пальцы обожгли шею, спустились по плечам, поправляя колье. Красиво… россыпь звезд на моей груди притягивала внимание. Громко сглотнув, Марс от сводил взгляда от украшения.