Так-с… Мужику, получается, пятьдесят восемь лет. Ну да… по возрасту он вполне себе мог участвовать в Великой отечественной — а значит, мог и раньше видеть Святошу.

— А адрес его где? — нахмурился я, вглядываясь в заявление. — Почему не записал полностью установочные данные заявителя?

— Это самое, — растерянно проговорил Баночкин. — Я же не собирался давать заяве ходу. Так, накалякал, что попало, пока он наблюдал… Филькину грамоту. Ха-ха!

Он вдруг снова рассмеялся

— Что смешного? — хмурился я.

— Да вспомнил, у нас раньше в Зарыбинске, до тебя еще, судмедэксперт Филипп Никанорович был. Так его экспертные заключения знаешь как называли?

— Как?

— Филькина грамота! Ха-ха-ха!..

— Смешно… А где мне этого Артищева искать? Может, заявитель говорил еще что-то?

— Ну, сказал, что он в газете работает, вроде…

— Погоди… Фамилия знакомая… Артищев, Артищев. Есть газета?

— Откуда? Я их не читаю. Я ими в сортире… ну, это самое…

— Это я знаю, но ты на ней, вообще-то, сало еще режешь.

— А-а, ну точно… Тогда есть. Ага.

Баночкин выудил из шкафа котомку, в которой он носил перекусы из дома, и вытащил из нее газетный сверток. Пропитавшуюся жиром газету отдал мне, а содержимое свертка стал сразу уплетать, не отходя от кассы. Это были огромные котлеты со стылым жиром.

Я развернул «Красный Зарыбинск» на столе и посмотрел в самый низ страницы, в графу «главный редактор». Там значилось: «Артищев З. Е.».

— Есть! — я похлопал Миху по плечу и направился на выход.

— Ты куда? — бубнил с набитым ртом Баночкин. — Котлетки будешь? Ух, вкуснотища! Из щуки, со свиным салом!

— Некогда, Мих… Труба зовет.

— Ну как хошь… — легко махнул пухлой рукой тот. — Мне больше достанется.

Редакция газеты «Красный Зарыбинск».

— Мужчина, вы куда? — на входе в кирпичное здание девушка попыталась остановить угрюмого незнакомца.

— Где главный редактор? — спросил тот, пряча лицо за глубоким капюшоном штормовки и темными очками. Еще и шарф до носа намотал, так что лица было не видно.

— Захар Елизарович занят! — девушка невольно указала взглядом на нужный кабинет. — Вы созванивались? Вас ждут?

— Конечно, — хмыкнул пришедший и по взгляду журналистки понял, в какую сторону ему идти. — Еще как ждут…

— Подождите! Как ваша фамилия? Постойте! Мужчина! Что за безобразие, я сейчас милицию вызову!

— Слышь, ты, курица! — Сафрон резко развернулся, и семенящая уже за ним девушка чуть в него не врезалась. Даже на ногу наступила и ойкнула. — Сядь и прижми жопу… Иначе…

Грицук достал нож из-под полы и провел кончиком острия по щеке оцепеневшей от ужаса журналистки.

— Усекла?

В ответ девушка лишь закивала. Закрывая рот руками, будто сдерживая крик.

Тогда Сафрон схватил ее за волосы и потащил за собой.

— Я передумал… Со мной пойдешь. Посмотришь, как сдохнет этот фраер.

Дверь кабинета главного редактора распахнулась, и внутрь ввалились двое. Журналистка Зина и Сафрон.

Главный редактор газеты «Красный Зарыбинск», Захар Елизарович Артищев, был интеллигентного вида пожилым мужчиной с профессорской бородкой, пытливым взглядом и в круглых очках. Несмотря на тепло, он и летом предпочитал носить костюм-тройку с белой рубашкой и галстуком. Этакий пожилой франт. Смотрелся он в огромном редакторском кресле слишком безобидным и мягким для должности. Добрые глаза, сглаженные черты лица. Несмелая плешка пробивалась на седеющей зализанной макушке. Вот и сейчас он сидел в своем кресле и курил любимую трубку, обложившись какими-то вырезками, журналами и толстенными потрепанными книгами. По его одежде, содержимому стола и внешнему виду сразу можно было предположить, что он не сможет дать отпор ворвавшемуся Сафрону, да и не только ему.

— Что здесь происходит? — вскочил не по годам резво главред. — Вы кто такой? Немедленно отпустите девушку! Это возмутительно!

— Сядь! — рявкнул вошедший, и редактор тут же присел.

Сильная рука Сафрона швырнула Зину в сторону, та упала на пол, всхлипывая, и попятилась на четвереньках, не смея подняться на ноги.

— Простите, Захар Елизарович, — лишь смогла лишь выдавить девушка.

— Ша, сучка! — гаркнул на нее Сафрон, демонстрируя нож с длинным и широким клинком, который хищно серебрился на свету. — Еще слово — и сдохнешь первой…

— Не надо, не надо, я прошу вас, — скулила журналистка.

Редактор, услышав такое, гордо вскинул голову и смотрел прямо на преступника.

— Я так понимаю, вы… вы пришли меня убить? — проговорил он как можно спокойнее, но голос его все равно дрогнул и на последнем слове сел.

— А ты догадливый, папаша, — озирался по сторонам Сафрон, будто искал, чем можно таким поживиться перед тем, как он выполнит поручение Святоши.

— Вон! — закричал вдруг редактор, громко и немного истерично. — Вон из моего кабинета!