— Спасибо, — пробормотала она, откидываясь на куртку, которую Ларг подложил ей под голову. — Слушай, а вот та подвеска, похожая на бабочку, это от чего? Ты говорил вроде как для красоты? Но я не заметила в себе особых изменений. Надеялась, что хоть волосы отрастут после стрижки, но нет.

— Потому что ты и так очень красивая.

Ронда недоверчиво хмыкнула, и Ларг с облегчением заметил, что ее глаза заблестели, и даже кожа вроде бы уже не такая бледная.

— Ладно, если честно, это от дурных связей, — признался он.

— Серьезно? — она улыбнулась. — Значит, моя невинность — твоя заслуга?

— Ну, артефакт работает не только в этом направлении… От завистливых подруг, от лицемеров…

Ронда покачала головой, глядя в звездное небо.

— А я даже гордилась собой, — призналась она.

— И правильно! — торопливо воскликнул Ларг. — Ты даже не представляешь, какая ты… Я все думал, может, этот артефакт и от меня защищает? Значит, я недостаточно хорош для тебя.

— Не говори ерунды, — поморщилась Ронда. — Если выберемся отсюда…

Ларг с замиранием сердца ждал продолжения фразы, но глаза Ронды расширились, и он, обернувшись, швырнул чаросветом в тварь, крадущуюся позади.

Взвизгнув, она ускакала, раскидывая камни.

— Странная такая, — пробормотала Ронда. — Вроде косули, но с зубами. Ты видел ее зубы?

— Да-да, — ответил Ларг. — Так что ты там говорила? Когда мы выберемся…

— Если выберемся.

— Твари меня не сожрут, помнишь? Предсказание Фелиции.

— Мне-то она ничего не обещала.

— Если выживу я, то и ты тоже, — сказал он. — Только…

— Что?

Ларг нахмурился и выпалил:

— Я не стану светить, чтобы Серый вернулся.

— Ларг, у нас ведь был план! — воскликнула Ронда и приподнялась на локтях, а Ларг с удовлетворением отметил, что рана отлично заживает.

— План был у Баса, у Мэди, — упрямо сказал он. — У Монтеги еще. Хотя я в толк не возьму, чего он вообще в ночь поперся. Мне на седьмой дом начхать, уж извини. И на их пророчества, и на птицу эту драную…

Он рассердился, и кровь прилила к щекам. Опять небось красный как помидор, да и плевать.

— Я пошел в ночь за тобой, Ронда, — сказал Ларг. — И ничего мне больше не надо. Можешь считать меня трусом, или что ты там еще про меня думаешь. Я не стану подманивать Серого к любимой девушке. Хватит, уже пообщались!

Она отвела взгляд, и над руинами повисла тишина. Древние стены развалились, и даже птица исчезла. Остался лишь самый нижний кусочек, с фигурками людей, сплетенными вместе.

Все носились с любовью Баса и Мэди, но Ларг знал, что его чувства не слабее. Ну, не светится Ронда от его прикосновений, так что. Зато в его душе светлеет, когда она рядом.

— Давай-ка я перенесу тебя в ту таверну с флюгером, — предложил он, вставая.

— Зачем это?

— Серый уже прошел, а вот пропустить Алефа не хочется, — пояснил Ларг. — К тому же там хоть какие-то стены, и мы будем лучше защищены от тварей. Я поставлю ловушки на все входы, а потом вернусь сюда и попробую откопать из-под камней наши запасы.

— Сейчас откопай, — предложила она.

— Ронда, — Ларг вздохнул. — Ты лежишь на холодной земле. Тут даже не из чего развести костер, раньше хоть стены были, а теперь еще ветер. Мой артефакт защитит тебя от простуды, но все-таки некомфортно. Так что давай ты перестанешь оспаривать каждое мое решение и просто… я не знаю… поспишь.

Ронда фыркнула, но позволила себя поднять и даже обвила шею Ларга руками.

— Так вот, если выберемся, — вспомнила она, когда он зашагал вниз по холму, — то, если ты не передумал, конечно, я была бы рада… Даже не знаю, как лучше сказать…

Ларг остановился и, подхватив Ронду удобнее, быстро поцеловал в губы.

— Однажды я женюсь на тебе, Ронда, — то ли пообещал, то ли пригрозил он, шагая дальше. — Уж не знаю — как, но я это сделаю. Быть может, мне придется придумать какой-нибудь забористый артефакт…

— Может, и не придется, — улыбнулась она.

***

Ров был засыпан камнями, схваченными льдом, и узкий перешеек протянулся под самые стены города. Я карабкалась через валуны, продвигаясь вперед до обидного медленно. Чем ближе к городу, тем сильнее тянула меня тьма.

Пророчество сбудется. Свет вспыхнет во мраке. Чего бы мне это ни стоило.

Бас шел первым, а Монтега тащился рядом со мной, сияя как флуоресцентная тварь. Веник замыкал наш крохотный отряд и неодобрительно фыркал. Но Бас начаровал легкое свечение и на него, и теперь даже пес не отбрасывал тени, а последний огурец окончательно завоевал его лояльность.