— А что получу я? — спросил Эльгред.

Освальд пожал плечами.

— Сам ответь на свой вопрос, — посоветовал он. — Ты хитер, рыжий кот. Ты найдешь свою выгоду.

***

Из окон дворца Эльгред Монтега наблюдал, как белое войско псов течет по улицам его города. Сверкали щиты, развевались белые флаги, щерились острые пики. Освальд отказался от вежливого предложения остаться и понаблюдать за битвой отсюда. Старик рвался на передовую. Хотел искупить грехи давних предков, пока не отправился к свету или же тьме. Его сыновья шли во главе отрядов, рослые, сплошь белобрысые, суровые, как боевые псы.

Освальд подложил Тибальду большую зубастую свинью.

За седьмой дом ли, за право назвать себя главой дома, но сыновья Освальда будут сражаться насмерть.

А он, Эльгред, открыв им ворота города, фактически принял сторону. Конечно, можно сказать, что Освальд его обманул, вынудил хитростью… Можно еще поюлить. Или же отправить войска на помощь Альваро в надежде на то, что младший Монтега сделал верную ставку.

— Новости от Кейдена? — выпалил он, когда на стену поднялся секретарь.

Тот покачал головой.

— Командир второго когтя докладывает о полной готовности, — он помолчал и добавил: — И все они хотят знать, на чьей же стороне мы будем сражаться.

Монтега криво усмехнулся. Как вышло, что его приперли к стенке? Как будто и правда, фатаруг.

Облако набежало на солнце, а на его лицо упала прохладная тень. Эльгред был очень далек от идей Освальда: искупление грехов, старый порядок, истинная любовь. Но с поддержкой белых псов Альваро получит реальный шанс. А если за него вступится и дом Монтега… То кусок, который они потом поделят, будет очень жирным.

— Выступаем, — решился Эльгред. — Мы идем воевать за седьмой дом.

Чаросвет медленно угасал, словно падающая звезда, зацепившаяся за крышу. Россыпь камней, перекресток старых дорог, развалины… Маяк привел Ита к руинам, рассыпавшимся в холмах. Он опустился на мерзлую землю там, где стоял, скрестил ноги. Прикрыл глаза, унимая ревущую внутри бурю.

Когда-то давно профессора академии пытались развивать в нем разные таланты. Заставляли учить растения, высчитывать углы отражения света, читать скучные талмуды по истории... Ит терпеливо делал все, что от него требовалось, но большая часть лишних знаний тут же покидала его голову, стоило получить отметку на экзамене.

Осталось лишь главное: он отлично умел убивать, настигать жертву, а сперва находить ее, где бы она ни пряталась.

Ит считал, это правильно. Никто не использует меч для того, чтоб рыхлить огород. Стрела создана лететь и впиваться в живую плоть, а не царапать острием наконечника похабщину на стенах.

Он — оружие. Он служит великой цели.

Ит открыл глаза, вернув себе равновесие. Сверкающий флюгер привлек к себе птиц, и те облепили островерхую крышу здания. Оно было пустым, Ит знал это, даже не заглядывая в провалы окон.

Вокруг стояла холодная тишина, и дыхание вырывалось изо рта паром. Ночная тварь, похожая на дикого кабана обогнула черную громадину на холме и увела выводок своих уродливых деток подальше.

Ит поднялся, расстегнул куртку, проверил ножи, закрепленные на изнанке. Перебрал в рюкзаке артефакты. Чары не стали сидеть под маячком флюгера. Разумно. Все равно что нарисовать себе на лбу мишень. А вот развалины на холме — отличное место для засады. Он бы и сам его выбрал.

Ит сделал большой круг, обходя холм. Поднялся к руинам, похожим на разоренное гнездо. Девчонка объявила себя наследницей ночи. Но она, разумеется, лжет. Пришла пора обрезать ей крылышки.

Он даже повременил немного, оттягивая момент победы. Ему нравилась эта гонка по стылым землям под светом холодных звезд. Охотничий азарт, кипящий в крови, гнал его вперед и согревал, защищая от ветра. Но пришла пора поставить точку.

Первый артефакт — гладкий металлический шарик — обжег ладонь, и Ит перебросил его из руки в руку как горячую картошку, а затем швырнул через обломки стены и, отвернувшись, зажмурился.

Вспышка ослепила его даже через закрытые веки, перед глазами поплыли белые пятна, но, поморгав, Ит вернул себе зрение и быстро вошел в храм. А это явно был он: большое вытянутое помещение, осколки витражей, обломки статуй и… никого.

Ит не поверил своим глазам. Неужели чутье его обмануло?

— Есть здесь кто-нибудь? — вслух спросил он и сам понял, как это глупо.

Голос прозвучал гулко, точно он крикнул в колодец. Нет тут никого. Они не успели бы удрать, валялись бы слепые и беспомощные, как котята.

Ит прошел вдоль стены, принюхиваясь как ищейка. Пахло хлебом и чем-то горелым. Чары совсем недавно ушли, он даже чует острый запах мужского пота. Вот и одеяла, и рюкзаки, которые он сперва не приметил в тени.