ДОМ ЛАЗАРЯ ФЕДОРОВА: Иногда Кощей перестаёт быть Кощеем. В такие моменты он возвращается в свой дом — тот самый, где когда-то жила его жена и где выросли его теперь уже взрослые сыновья. За прошедшие десятилетия в доме почти ничего не изменилось, кроме одного: теперь он пуст. Так бывает, когда проходит время. Остаётся только пустота.

Семья Антоновых

ДОМ БАБЫ-ЯГИ: Хотя три старшие дочери покинули дом, младшие — Александра, Елена, Галина и Лилия — продолжают жить здесь под пристальным надзором своей матери. Дом сильно изменился с тех пор, как они были детьми. Некоторые двери в нём настолько надёжно закрыты, что дочери редко или вовсе никогда не видели, чтобы их открывали. Спальня Бабы-Яги — одно из таких мест. За исключением старшей дочери, каждая из них бывала там не более трёх раз за всю свою жизнь.

ДОМ МАРЬИ АНТОНОВОЙ: Этот дом принадлежит женщине по имени Марья Антонова и её мужу Стасу Максимову. Они переехали сюда, когда Марье было всего двадцать. Стас мечтает о детских шагах, раздающихся в коридорах, и о смехе, который эхом отзывается от высоких потолков и радует его слух. Марья же слышит лишь угрозы, доносящиеся из стен по ночам, словно проникающие с шумных улиц. Она плохо спит, здесь или где-либо ещё.

«АПТЕЧНАЯ МАСТЕРСКАЯ БАБЫ-ЯГИ»: Это не только место работы младших Антоновых, но и прикрытие для бизнеса их матери. Магазин, как и сами Антоновы, обладает красивым, продуманным фасадом.

НЬЮ-ЙОРКСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ: Что касается Саши, это место принадлежит только ей. Что касается остальных, их всегда можно убедить, что это правда.

Aкт II: Лик небес

Дай мне его. Когда же он умрёт,

Изрежь его на маленькие звёзды,

И все так влюбятся в ночную твердь,

Что бросят без вниманья день и солнце.»

(отрывок из трагедии «Ромео и Джульетта»

в переводе Б. Пастернака)

II. 1

(Матриархат)

Самое важное, что нужно знать о Марье Антоновой, — это то, что она представляет собой единую силу, с которой нужно считаться, даже если та занимает тела сразу двух женщин.

По крайней мере, так всегда считала старшая Мария Антонова.

— Назови малышку Екатериной, в честь моей матери, — предложил её муж, когда родилась их первая дочь, но Мария отказалась.

— Ты сможешь назвать следующего, — заверила она его, прижимая к себе младенца, и подумала: Ты можешь называть всех последующих, но этот ребёнок — мой.

Марии Антоновой было шестнадцать лет, когда её выдали замуж за мужчину, которого она называла исключительно по фамилии — Антонов, — потому что он никогда не казался ей близким. Он был уже в солидном возрасте (где-то чуть за тридцать, что в то время казалось древностью) и, хотя не был злым, особой теплотой тоже не отличался.

Антонов был бизнесменом и ведьмаком Боро, самым молодым, кто когда-либо становился «старейшиной» в Манхэттенском боро. Большую часть своего времени он тратил, скрывая свои темные делишки, о которых Мария узнала, лишь покорно отойдя на второй план.

Она подавала ему еду, наполняла бокалы, приносила нужные вещи, пока он негромко беседовал с другими ведьмами, не замечая, как внимательно слушает его молодая жена. Он даже не знал, что она говорит по-английски, до тех пор, пока не прошло четыре года после их свадьбы.

Марья подарила Антонову семерых детей, все были девочками. Первая Маша — старшая дочь, названная в ее честь, — тихо сидела у Марии на коленях и всему училась. У неё были огромные, внимательные глаза и такая же красота, какая когда-то была у самой Марии, а возможно, она была даже красивее. Маша была одарённой ведьмой, с самого раннего возраста проявлявшей необычные способности. Через два года, как по часам, появились двойняшки Екатерина (в соответствии с обещанием Антонову) и Ирина. Ещё через два года — Елена, затем Лилия. Через одиннадцать месяцев — Галина, рождение которой оказалось тяжёлым. И, наконец, младшая — Александра, или просто Саша.

— Я больше не смогу иметь детей, — сказала Марья Антонову после рождения Саши, ощущая, как что-то глубоко внутри неё изменилось. Она знала своё тело слишком хорошо, и в тот момент, когда Саша покинула её утробу, она почувствовала, что ее способность к зачатию иссякла. — Мне очень жаль, но я не смогу подарить тебе сына.

— Ладно, — спокойно ответил Антонов. — Я всё равно старею.

И он был прав. Спустя десять лет он ушёл — тихо и незаметно, в ночи.

Мария, в отличие от мужа, никогда не испытывала необходимости в сыне. Антонов же втайне отчаянно нуждался в наследнике, будучи устаревшим и старомодным, он завидовал своему другу Лазарю Фёдорову, особенно его старшему сыну Дмитрию. Но Мария знала, что в лице своей старшей дочери Маши у неё есть идеальный наследник. Младшая Марья Антонова была хитра и остроумна, осмотрительна и педантична, а еще обладала такой неоспоримой красотой, что умело носила ее как маску, как это всегда делала сама Мария. В конечном счёте, это крайне важно: никто не боится красивую женщину. Её восхваляют, ей поклоняются, о ней слагают легенды, но страха она не вызывает — даже когда следовало бы. Антонов и представить себе не мог, что его молодая жена, смиренно отвечавшая только тогда, когда её спрашивали, внимательно следила за каждым его шагом. Она видела туманные перспективы бизнеса, который он мог бы построить, разрабатывая наркотики, и про себя посмеивалась над его наивностью: он раздавал их бесплатно, ошибочно полагая, что они ничего не стоят. Антонов часто говорил своему другу Лазарю (о чьей истинной личности они оба, в своей глупости, не догадывались), что однажды они построят империю — грандиозное предприятие магического искусства. Лазарь торжественно кивал в ответ, но Мария видела то, чего не замечал её муж. Она понимала, что Кощей, кем на самом деле был Лазарь, отнял бы у него всё, если бы только представился случай.