— Молодец, — коротко кивнул я. — Сейчас пойдём поглубже. Если уши начнут болеть, показываешь мне, — я пальцем коснулся уха, — и сразу же наверх. Понял?

— Понял.

Мелькнула мысль спросить про демонов. Типа, не видел ли он под собой каких-нибудь, желающих схватить его и утащить в свой ад. Но решил не поднимать тему. Ну его. После поговорим. Лучше сейчас с настроя не сбивать.

В итоге, за несколько погружений я дотянул Каналоа метров до пятнадцати. Дальше решил не рисковать. Заодно собрали немного ракушек. Хоть на этой глубине они были мелкие, но тоже пища. К тому же — а вдруг опять попадётся жемчуг?

На этот счёт ещё вчера вечером я провёл с Каналоа обстоятельную беседу. Пришлось даже взять с парня клятву, что никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах, он ни про жемчуг, ни даже про сами ракушки никому не расскажет. Вообще никому. Даже Семису. Даже Инине.

Каналоа выслушал меня и поклялся. По глазам видел — он так и не понял, с чего такая секретность, но подтвердил: никогда, никому.

Я даже не сказал ему, что это такое и как это называют его соотечественники. Слава всем богам и духам, парень никогда в жизни не держал в руках жемчуг!

Что мне делать с найденной жемчужиной, я пока не знаю. Приберегу пока. После разберусь. Открывать добычу жемчуга, будучи совершеннейшим изгоем, за которым ни одного серьёзного игрока? Довольно затейливый способ самоубийства. Но верный. Ситу и его братец Ману, не смотри что последний вполне нормально ко мне относился — тут же закопают, и глазом не моргнут.

И можно быть в этом совершенно уверенным. Идиоты те, что думают будто «крутой» одиночка сможет справиться с целой толпой. Тем более с «толпой» спаянной традициями, под централизованным управлением. Ну, или не идиоты, а просто — мамкины эксперты, ни разу даже в школьных потасовках не участвовавшие.

Сейчас я да, изгой. Сейчас на меня у Ата зуб. Большой такой, болящий, не дающий спать нормально. Но, по сути, то, что я сделал, видели единицы. Которые, кстати, и сами облажались по крупному. Так что отец войны, при случае, мне припомнит. Но поднимать «в ружьё» всю свою касту? Это вряд ли.

А вот если я покушусь на сложившийся экономический уклад. Если пошатну основу благосостояния «отца» одной престижной касты, и его брата — второго человека в другой престижной касте. И я почти уверен — основу благосостояния вождя — уж он, нутром чую, замазан во всех этих схемах с жемчугом. То прошлая охота за мной покажется детским утренником.

— Скат, — позвал меня Каналоа, когда отдыхали на берегу после нырялки.

Ракушки опять опустили в закрытую листьями ямку с водой. И не испортятся, и на глаза не попадутся, если какие гости.

— Говори.

— Скат, ты просил советоваться… Ну… Если я…

— Та-а-ак… — протянул я. — Выкладывай.

И тут же спохватившись, похвалил. То, что парень решил обратиться с вопросом, а не стал действовать самостоятельно — надо поощрять.

— Скат, если мы оба будем в воде, кто будет принимать на берегу добычу?

Я пожал плечами:

— Да какая проблема? Покидаем пока на песок.

Но Каналоа показал на носящихся над волнами птиц.

А, чёрт! Тут да, я не подумал. Просто не сталкивался ещё ни разу.

— Хорошо, — кивнул. — Что предлагаешь?

— Скат… — парень явно мялся.

— Давай, не тяни. Обещаю, ругаться не буду.

— Скат, я тут подумал… может… — он ещё немного помялся, и наконец разродился, — может я позову Инину? Ну… Чтоб она тут… Добычу… Еду… Вот…

Хм… Я задумался. Песчаный пляжик, по сути, не секрет ни для Арииаху, ни для Ата. Так что никакой такой «страшной тайны» Инина при всём желании не выдаст.

С другой стороны, то, чем мы тут занимаемся…

Ну, хорошо, ракушки при ней мы можем не поднимать и не готовить. Потом, в пещере пожарим. Каракатиц? Я мысленно усмехнулся: если Инина не грохнется в обморок при их виде, то думаю тоже ничего страшного.

— Только про пещеру ей ни слова, — наконец решился я.

По глазам вижу — расстроился. Небось, уже представлял, как приведёт её к нам. Может… я прыснул… даже скажет: «Скат, можешь погулять?»

— Каналоа, — позвал я парня. — Послушай меня. Я знаю, что когда влюбляешься в женщину, как ты сейчас, очень хочется открыть ей все тайны. Посвятить её во всё. Вот только иногда любовь проходит… А того, что ты ей открыл, уже не вернёшь. И ты начинаешь остро жалеть, что когда-то не следил за языком. Понимаешь меня?

Каналоа несколько минут молча глядел мне в лицо.

— Я никогда не пожалею. Но я тебя слышал. Инина не будет знать про пещеру… До тех пор, пока ты не разрешишь.

Мы уже готовились отправиться в воду, как характерный плеск заставил насторожиться. Я непроизвольно кинул взгляд на склон — надо бы восстановить ход наверх. Опять сорванные во время штормов верёвки прокинуть. А то, если что, нас тут накроют как в мышеловке.

Но плеск был явно не от лодки и я не стал сильно беспокоиться. И правда, снова пожаловал Семис. Да не один. С ним был Хэч.