Шрифт:
— Слушай, — спросил Инину, — а чего вы не закроете вход? Я видел в других домах, хотя бы циновки вешают.
— И у нас была, — пожала плечами Инина, — да только развалилась в прошлый сезон бурь.
Твою же маман! Подумал про хозяина. У тебя семья мёрзнет и мокнет, а ты палец о палец не ударишь.
— Пойдём? — коснулась меня рукой девушка, качнув головой в сторону «спальни».
Я тяжко вздохнул:
— Пойдём, только…
— Ты устал, — закончила за меня Инина.
Мне показалось, или она поджала губки?
Впрочем, разбираться уже не стал — шлёпая по грязному полу я дотопал до своего места… Вспомнил, что как последний идиот забыл сделанный топчан на базе…
Рухнул на циновку, и тут же вырубился. Без снов.
Часть 2
Глава 9 Не ходят на свадьбу, с пустыми руками…
Первая мысль, пришедшая в голову одновременно с пробуждением — что-то не так.
За миг просканировав окружающее — тихо. Подорвался на циновке, мимоходом коснувшись ножен на голени — кинжал на месте. Сел осматриваясь.
Что? Что меня насторожило?!
В тусклом предутреннем свете проникающем сквозь щели плетёных стен — все ещё спят. Вот Каналоа, пристроился между входом в спальную половину и мной. Тоже уже зашевелился. Вот Инина. Рядом, но — меж нашими циновками сантиметров двадцать. А раньше подтаскивала вплотную, устраивая почти двуспальное ложе. Вон Фефуй и его жена, в дальнем от меня углу, лежат рядышком, сопят. Фе, неподалёку от родителей…
И лишь спустя секунду-другую до меня дошло: дождь кончился! И ветра не слышно!
Я тут же вылетел пулей из дома.
Ну, точно! Деревья пошумливают кронами где-то над головой, но это так — ерунда, по сравнению с предыдущими днями, когда их немилосердно качало со скрипом. Не шевелился даже густой кустарник, не вырубленный ленивым землевладельцем, из-за чего дом стоял как бы наособицу от остального поселения…
Затишье! А значит…
— Каналоа, подъём! — бросился я обратно в спальню. — Вставай, лежебока, нас ждут великие дела!
Как же офигенно, что вчера новый каучук получили! На жгуты порезать — это раз плюнуть.
И нырять, нырять, нырять!
Я хочу рыбы! Можно и за каракатицей нырнуть за пределами рифа… Но главное — набить рыбы. Побольше. Сколько получится. Ибо не думаю, что затишье установилось надолго, а успеть надо много…
Кряхтя встала мать, за ней, позёвывая, со своего места поднялась Инина.
— Есть будешь? — словно для проформы спросила подруга.
— Не, — коротко, словно отгоняя назойливую муху, мотнул головой я, — дел слишком много…
— Сегодня шаман проведёт обряд, — всё ещё зевая, мимоходом заметила Инина, — над Энеле, сыном Кеолы и твоей сестрой… Ты ведь придёшь?
Бам.
Я словно с разбегу влетел в стену.
Сестра! Свадьба! Её слова, там, возле жилища шамана: «…благоприятный момент будет только через пять дней».
То есть… Прошло пять дней?
Почему-то в памяти всплыла та, почти уже забытая история, с её свадебным платьем… И моё желание обязательно ей компенсировать эту потерю!
Чёрт-чёрт-чёрт! А у меня же ни черта нет! Что я её подарю?!
— И когда… церемония? — дрогнувшим голосом спросил Инину.
— Как обычно, — Инина, подавив зевок, пожала плечами, — перед закатом, возле дома говорящего с духами.
Фу-у-ух… Какое же облегчение!..
Значит, есть ещё время! Значит, успею?.. Успею!
— Боец, за мной!
И я, не дожидаясь завтрака, выбежал из дома.
Мимоходом заскочили в бамбуковую рощу, вырубили четыре трёхметровых древка. Правда у меня только три твёрдых наконечника… Но древки-то расходуются куда как быстрее наконечников!
Тут я на секунду завис — хотел ведь на четыре метра переходить? Чтоб дистанцию увеличить… Потом прикинул, как я с такой «дурой» по джунглям бегать буду — до воды-то ещё добраться надо! Да и жгут у меня такой же, как был, а для четырёхметрового древка и жгут подлиннее надо делать…
Короче, махнул рукой, пока оставляю всё как есть, как уже отработано. А дальше посмотрим.
На базе лишь мельком глянул на начатый и незаконченный настил — не до него сейчас. Но каучук резал аккуратно — не хватало из-за спешки всю работу коту под хвост пустить.
А потом снова — бегом, бегом, бегом.
Солнце не успело пройти и половины пути до зенита, как мы с парой снаряжённых гаваек, с запчастями для ремонта — правда, линь всё же делался в спешке — и с большим энтузиазмом примчались к лягушатнику.