— А-а-а, — озарилось догадкой лицо одноногого парня, и он покивал, — понимаю. Понимаю, Скат, ты хочешь подготовиться.

— Да, вот… — совершенно по-дурацки поддакнул я.

Ну не хотелось откровенно врать этому простодушному любителю моря. А какая-нибудь более-менее правдоподобная отмазка — что значит «подготовиться»? в парикмахерскую, что ль забежать? — так в голову и не пришла.

— Мы сейчас вообще-то… обратно… ну, в посёлок… к людям земли, — я развёл руками. — Надо было кое-что забрать… ну, чтоб починить… на досуге… потом.

Семис покосился куда-то за меня, я обернулся — трубка и ласты. Блин!

— Да, — кивнул он, — вчера-позавчера даже из дома было выйти страшно…

Пауза затягивалась.

— Ладно, Семис, — надо было кончать эту комедь. Я наклонился, подобрал оборудование, — нам идти надо… Но ты — приходи. Не сегодня, сегодня вишь как получилось, а… Давай так, — решился наконец я, — начиная с завтрашнего дня, в любом случае утром приходи сюда. Есть погода, нет погоды — буду учить.

— Спасибо, Скат! — обрадовался парень. — Я обязательно приду! И на обряд к твоей сестре приду! Что ей подарить?

— Хм… Да честно… — замялся я, — Даже не знаю.

— Ладно, — воодушевлённо махнул костылём Семис, — придумаю, что-нибудь. Маму спрошу.

На всякий случай, я тоже изобразил, что мы уходим. Сначала вроде как пошли напрямки к посёлку. Потом я оставил Каналоа ждать, а сам прокрался вслед одноногому парню, убедиться, что он точно пошёл домой, а не решил посидеть на бережку. Вот бы неудобно получилось!

Но Семис, довольно ловко перепрыгивая на костылях через корни и огибая наиболее разросшиеся кусты, вскоре выбрался в разреженный лес, что рос на широком пляже основной лагуны, и уверенно заковылял в сторону деревни.

Вот и славно! Я вернулся к лягушатнику.

— Так, боец, а ты свои ласты взял?

Мы стояли на рифе, почти в том же месте, где я когда-то бил рыбу гарпуном. Сейчас вся потенциальная добыча ходила довольно глубоко, с берега — точно не достать.

— Я туда не полезу, — заворожённо глядя куда-то в глубину мертвенным тоном проговорил Каналоа.

Я со вздохом вновь взглянул на прибой. Мда… Ветер-то стих, почти до штиля, но в океане образовалась зыбь. Небольшая, но и её хватало, чтоб вход в воду оказался… скажу так — на грани опасного. Самое гадкое в зыби — при относительной пологости и небольшой высоте волны имеют слишком большую скорость. О риф может приложить — ого-го как!

— Ладно, — махнул рукой я. — Сиди здесь, будь готов принимать добычу и, если что, подавать мне запасные гавайки.

Как же хорошо вновь оказаться в любимой среде! Я ходил по поверхности метрах в двадцати от рифа, опустив лицо в воду и дыша через трубку. Выглядывал подходящую добычу.

Волнением, конечно, мою тушку безжалостно мотыляло вверх-вниз, трубку то и дело захлёстывало, но всё равно — я был счастлив.

У стенки коралла крутилась рыбья мелочовка — подбирала планктон, что сильным волнением прибило из холодного течения. Солнце, уже достаточно высоко поднявшееся, но ещё не перевалившее зенит хорошо освещало толщу вод, и я видел, что время от времени там, в глубине мелькали быстрые крупные спины.

Гавайка уже «взведена», взгляд сканирует пространство под собой в поисках добычи.

Вот ещё одна тень метнулась к стайке рыбёх, и я тут же сложившись в поясе, провалился на пересечку. Вытянутая рука со сжатым кулаком выцеливает точку упреждения…

Пальцы расслабить — выстрел!

Промах.

Гарпун бьёт в нескольких сантиметрах от весьма крупной, кило на три-четыре рыбины. Подтягиваю гавайку, и на поверхность — вентилироваться.

И снова — челноком: туда-сюда.

За первый час-полтора я добыл всего три рыбёхи, не известной мне породы. Килограмма по два, не больше. Мало. Впрочем, не беда — ща разныряюсь, набью руку…

Вылез на риф — отдохнуть, хлебнуть принесённой с собой водички.

— Так, дружище, — подмигнул я Каналоа, — хоть это и против правил: оставлять подвоха одного… Но ты ведь не разучился ещё готовить рыбу?

Ответом был удивлённый взгляд.

— Ну так, и чего сидишь? Мы есть сегодня нормально будем, или как?

Я проохотился с небольшими перерывами ещё часа три. На этот раз удалось добыть четыре вполне крупные — кило на три-четыре рыбины, и ещё полдюжины помельче.

Не обошлось без неприятностей — один раз при выходе пропустил волну, и меня здорово приложило о кораллы, так что я теперь красовался неглубокой, но обширной царапиной на правом бедре и коленке. Подумал — это правильно, что Каналоа в воду не загнал, его бы разодрало так, что в следующий раз он от океана шарахался за километр.

Рыба, что мой помощник зажарил, успела остыть, но это не помешало мне сожрать почти две здоровенные тушки. Ещё бы, после нескольких дней на одном батате да бананах, да после нырялки…