Шрифт:
— Скат, — начала девушка, когда мы чуть отошли. — Скажи, ты стесняешься моих родителей?
— В смысле?
— Ты никогда не возлегал со мной в доме.
— Как это? — удивился я. — Мы же часто спим вместе!
— Я не о том, — качнула головой девушка.
— А… — наконец-то дошло до меня.
Ну да, подумал, после ваших свадебных ритуалов, заниматься сексом при других членах семьи, что спят в той же комнате, у вас, наверно, в порядке вещей.
— Скат, если это так, то я взяла из дома циновку и мы можем… — девушка прильнула ко мне, — Можем как тогда… Только давай на тот обрыв не пойдём!
Охренеть, пронеслось в мозгу, подруга сама меня на секс раскручивает! Да когда ещё такое в моей жизни было?! Вот только…
— Инина, солнышко, — прижал я её к себе, — понимаешь… такое дело… Я тут со всеми запарами и заморочками… В общем, у меня и так голова кругом идёт…
И осознав, что несу, чуть не заржал! Блин, Скат, ты чего? Ещё голову полотенцем завяжи и начни канючить, дескать, болит!
С другой стороны, а что я ей скажу? Что у меня на неё не стоит? Ну не хочу я тебя, подруга, не-хо-чу! Как только это сказать-то?
Говорить не пришлось — девушка внезапно отстранилась, прищурившись, вгляделась мне в лицо.
— Или ты меня не хочешь?
Оп… А она мысли не читает? Или я нечаянно вслух сказал?
— Я тебе не нравлюсь?!
— Слушай, Инин, ну ты всё не так поняла…
— Я всё правильно поняла! — набычившись заявила девушка.
Она резко отвернулась, подобрала из травы какой-то рулон, наверно свёрнутую циновку — несостоявшееся ложе любви, и молча ушла в дом.
Ох, и за что же мне всё это?!
Часть 2
Глава 12 Что я помню о вулканизации? Или — тяжко быть прогрессором
Утром проснулся и понял — лафа кончилась. Шумел порывами ветер в кронах, скрипели деревья раскачиваясь. Ну, слава богу, хоть ливня нет.
Встали.
Фефуй расстарался! Напряг и жену, и дочь сделать нам с Каналоа завтрак. Правда Инина при этом всем видом показывала, что меня не замечает. Ну и ладно.
В этот раз нам с собой завернули помимо батата, ещё и по четвертушке рыбинки. Я усмехнулся, интересно, кто расстарался? Неужели отец семейства решил от щедрот поделиться? Вот только рыбу в своей жизни они точно не видели. Вернее — не готовили, ибо то, что дали нам было изрядно подгоревшим.
По пути в лягушатник попалась цветущая пальма — средь широких листьев у неё проглядывало словно ярко-жёлтое вкрапление.
Попросил Каналоа подождать, вооружившись поясом, вскарабкался. Ага, вот он, цветонос, ещё не распустился. Ну-ка…
Кинжалом срезал мясистый стебелёк, и на срезе тут же выступили крупные тягучие молочные капли.
Мазнул пальцем, поднёс ко рту, лизнул осторожно.
Мама дорогая! Да он сладкий! Не просто сладкий, а офигенно сладкий! Это ж сколько в нём сахара? В голове тут же закрутились мысли: «Сахар, это питательная среда для брожения. Результат брожения — алкоголь…»
Непроизвольно огляделся — в чего бы набрать?
Потом кинул взгляд в сторону относительно недалёкой деревни, хм… В конце концов, не последняя цветущая пальма на острове. И спустился вниз.
— Пошли, боец. Если предчувствие не обманывает, Семис нас там уже заждался.
Семис и вправду нас ждал.
— Скат… — поднялся он с виноватым видом при нашем приближении. — Я не смог прийти на праздник к твоей сестре.
— Лан, забей, — махнул рукой я. — Слышали, как отец тебя запрягал… Ну, в смысле, нагружал работой. Мы как раз неподалёку проходили.
— А-а-а… — казалось, парень ещё сильнее расстроился.
— Не переживай, говорю, — решил подбодрить я одноногого, — ты ведь тренироваться хотел?
— Да-а…
— Ну так, чего скуксился? Давай, — я мотнул головой, — присоединяйся. Мы начинаем на суше. Я называю это «сухая тренировка».
— Смотри, — начал я инструктаж, — два момента. Первое: чем больше ты воздуха с собой возьмёшь, тем дольше сможешь быть под водой. Это понятно?
Семис напряжённо закивал.
— А это значит, что нам надо увеличивать твой объём лёгких… В смысле, будем… — я усмехнулся, — увеличивать тебе грудь.
— У тебя-то вон какая, — как показалось с завистью заметил Семис, — сам тощий, а рёбра как у взрослого воина.
«Так, что значит „тощий“?! Я качаюсь!» — чуть не завопил я, но сдержался. Негоже инструктору такие эмоции перед учеником проявлять.
— А ты как хотел? — проговорил, вместо возмущения. — Будешь заниматься, и у тебя такие будут.
— Ты наверно всю жизнь этим занимаешься…
Хм, странно. Я тут сколько? Не больше пары месяцев. Неужели так растянул рёбра, доставшиеся мне от Хеху?