— Ясно дело, должон себя выдать, — оценил мой замысел Скорята.

— Тока, а кто же отдаст такую команду всем собраться? Арсений? Его Глебка слушать не станет, — влез Ерофей со своими сомнениями.

— А Ольга? Она же теперь туточки главная.

Хм, так и порешили. Вечером меня провели огородами в мой собственный дом. Как воры крались, но зато я узнал, что одна из наших служанок с парнишкой из смердов милуется у нас на завалинке. Кокетничает напропалую, мы прошли мимо, те даже не оглянулась.

В доме тихо. Внизу, в комнате Акулины горит тусклый свет. Бабка шебуршится, не спит ещё. Служанки вроде уже угомонились. Я же на цыпочках крадусь на второй этаж.

Так, что за фигня. А где безутешная вдова? В опочивальне пусто, кровать застелена. У меня тоже никого. Проверил остальные комнаты. Там темень. Я уже собрался спуститься вниз, когда послышался звук. Он шёл с балкона. Приблизился, там в плетёном кресле сидит супружница. По-видимому, долго тут загорает. На ногах тёплый плед. Сидит неподвижно, глядя в темноту. Её силуэт хорошо видно на фоне полной луны.

Нет, не похоже, чтобы она веселилось. Наоборот, эта неподвижность напоминает то её состояние частичной кататонии, в котором она периодически пребывала до нашей свадьбы. Также уставилась в видную только ей точку. Я не знаю, как поступить, чтобы её не испугать. Лучше бы, конечно, шумнуть дверью, но я уже здесь у неё за спиной. Поэтому я ничего лучше не придумал, как тихонько сесть на корточки рядом с нею, чуть позади и тоже начать вглядываться в ночное небо. А сам всеми доступными органами чувств изучал сидящую в метре от меня женщину. Несколько минут мы сидели в абсолютной тишине, и я даже начал получать удовольствие от того, что я наконец-то дома. Но потом что-то изменилось. У неё дрогнули плечи и медленно повернулась голова. Теперь главное не испугать резким движением. Я щекой чувствую её взгляд, но продолжаю смотреть прямо.

Это продолжалось несколько мгновений, а потом фурия вскочила и чуть не оторвала мне голову. Ольга буквально вцепилась мне в шею и то ли душит, то ли плачет, пытаясь что-то сказать. А я только растерянно глажу жену по спине и шепчу какую-то нелепую чушь. Будто можно вот так за минуту успокоить женщину. А когда у меня от слёз промокла рубаха, я встал и подхватил лёгкое тело жены.

Мы, как два диких животных, набрасывались друг на друга снова и снова, будто мстя за испуг. Я даже начал опасаться причинить ей боль, но Оля сама отдавала себя всю без остатка. Удивительное чувство, никогда у меня не было такого наслаждения от любовных утех. Порой казалось, что мы превращались в одно целое. Будто наши сознания объединились и это подбросило нас на другой уровень отношений.

Нет, Ольга меня не предавала. Или же я ни хрена не разбираюсь в жизни. А потом тесно обнявшись мы уснули, но и во сне жена продолжала удерживать меня, закинув ногу мне на живот. Будто таким образом собралась удержать и защитить.

— Тс, не надо никому знать, что я здесь, — утром пришлось мне вводить жену в курс дела. Ольга всё поняла и приняла. Сразу послала за Глебом. Я же буду пока прятаться в спальне. Ольга служанок сегодня отпустила.

Я не слышал, что она говорила капитану, но поднявшись наверх сообщила, что мне придётся посидеть взаперти день, а то и два. Дело в том, что часть экипажа проживала в слободке и Глебу необходимо время собрать всех. Повод — партнёру её отца срочно необходимо попасть в один из городов Ганзы.

Не скажу, что я страдал. Но грустный вид делал, и смириться с затворничеством мне могла помочь только дражайшая супруга. Ну и Ольге приходилось раздеваться и помогать мне всеми доступными способами. По несколько раз за день.

И вот наступил момент истины. Весь экипаж собран на берегу. Отсутствующих нет, все здесь. А значить и мой обидчик тоже. Сейчас он расслаблен, уверен, что дело сделано и бояться нечего. Поди уже и денежку за меня успел прогулять.

У меня есть только один шанс, взять его на испуг. Я не видел точно, кто меня стукнул и бросил за борт. Но он-то в этом не уверен. Я мог заметить его лицо. Значить нужно действовать резко и не давать ему время опомниться.

Вся команда выстроена около ладьи. И когда со стороны города подошла маленькая гребная лодка, из неё вышли три человека. Двое остались на месте, а я пошёл к построившейся команде. А так как на мне свободный плащ с капюшоном, скрывающим лицо, меня пока никто не признал.

Я же осмотрел строй. Все тут, но ни на кого не могу указать. Вроде со всеми нормально обходился, никого не обидел.

Народу надоело стоять и ждать моих действий, и парни расслабились.

Момент истины, я откидываю капюшон и смотрю на стоящих передо мной. До экипажа начинает доходить, кто к ним пожаловал. Я же постарался расфокусировать взгляд, чтобы не было понятно, на кого точно смотрю:

— Ах ты душегуб, — заревел я, — тать, убивец.

Ну вот, сработало. Один из стоящих вдруг сорвался и побежал прочь в стремительной заячьей манере. Не понятно, куда он собрался бежать и где прятаться. Но побёг к подошедшей лодке. Где его и перехватили Скорята с Семёном. Они-то как раз ждали развязки и готовились к подобным неожиданностям.

А через час я уже принимал делегацию от моих смердов. Во главе со старостой они припёрлись к моему крыльцу и пытались давить на жалость. Де их не так поняли, не собирались они отказываться от оплаты. Ну ничего, удвою им на месяц барщину, чтобы неповадно было.