– И сколько такой документик стоит?

– Пять тысяч.

– Звони, найду я пять тысяч.

Она, будто что-то припомнив, сокрушенно всплеснула руками:

– Ох, дура! Как же я забыла...

– Что забыла?

– Типчик этот, Геннадий, - квартирант Володьки Крохина. Ну того, из Эмиратов. А ты же ему четырнадцать тысяч должен... Володька мне звонил и, как узнал о твоей посадке, просто-таки впал в ступор... А денежки эти, конечно, тю-тю, да?

– Вестимо, - меланхолически подтвердил Каменцев.

– Тогда с Геной торопиться не стоит...

– Да я никуда не тороплюсь, - невесело рассмеялся Каменцев.
– У меня сейчас дел меньше, чем у пенсионера. Как ты-то? Замуж еще не собралась?

– С кем спать и без того есть, - отмахнулась она, - а вот чтобы было с кем проснуться - это, знаешь ли, задача неразрешимая, по-моему. Слишком испортила меня самостоятельность. Да и сама жизнь... А вообще-то ты прав, я уже женщина непреклонного, так сказать, возраста, пора бы подумать об учреждении совместного предприятия семейного типа...

– А занимаешься чем?

– Честно?
– Вытащила из пачки сигарету, закурила, выдохнув дым к потолку.
– А... путаню понемногу! Японец сейчас у меня... Вчера в Токио укатил, через неделю вернется. Сумасшедший...
– Она рассмеялась снисходительно.
– Два часа ползает как гусеница, гладит, шепчет... А основное дело происходит в течение пяти секунд. И - очень он переживает, когда я не стенаю страстно. В самый интересный - его, конечно, имею в виду... так вот, в самый интересный момент он мне приказывает... ну, по-русски он слабо... Приказывает: "Голос! Голос!"

– Значит, ты все по иностранцам...

– Ну а чего русские? Как мне тут одна импортная блядь сообщила, трахают как звери, а платят как дети! А я ж еще и ленивая... Вчера звонит один французик - приезжай, мол, а я лежу на кроватке - пресс подкачать хотела... ну, чувствую, и ноги не поднимаются, и рука болит - поскользнулась тут и на локоть упала... А ведь его же и гладить надо!
– Она шмыгнула носом, выдернув салфетку из стаканчика, посетовала, сокрушенно качнув головой: - Если б не сопли красота бы замучила!

Каменцев рассмеялся. Сказал:

– Все же люблю я тебя... Легко с тобой.

– Тебе так кажется. И насчет "люблю", и насчет "легко".
– Она встала из-за стола.
– Пошли, застелю ложе.

Они прошли в спальню, и тут он решительно обнял ее, притянул к себе, поцеловав в нежную шею.

– Миленький, - она попыталась оттолкнуть его, - мы же давно обо всем договорились... ну зачем? Я, конечно, понимаю: воздержание у тебя просто смертельное, и вообще дружба дружбой, а эрекция эрекцией...

– Ну а тогда к чему разговоры?
– Он просунул руку в прорезь ее халата, нащупал застежку бюстгальтера.

– К тому, что мы - друзья...

– Любовь - это тоже дружба, - возразил он.
– Причем настоящая, не знающая никаких границ...

– Но ведь у нас же ничего не вышло тогда...
– слабо запротестовала она.
– Или жена в глазах стояла?

– Вот именно, милая. Все равно как девственность терял, как в первый раз... А в первый раз результат всегда слабенький...
– улыбнулся он, целуя ее в грудь.
– А вот дальше все идет как по маслу.

Он уложил ее на кровать - уже сдавшуюся, обнаженную.

– У меня нет никаких... ну, этих...

– Да хватит развивать насчет презервативов, - сказал он, отбрасывая в сторону одежду.
– Ты девушка чистоплотная, а я человек семейно-тюремный. И знаю, кстати, об этих изделиях немного. То есть в курсе, какой они формы, из чего сделаны и для чего в принципе предназначены. Но вот насчет всего остального, что характеризуется как нюансы практического значения, могу рассуждать весьма отвлеченно, как полный профан...

Закрыв глаза, она закинула назад руки. И - застонала, плотно обхватив его бедра ногами. Он почувствовал блаженную, восхитительную близость, погружаясь в жар ее плоти...

Все действительно получилось, и уснули они лишь под утро.

– Люблю тебя, - совершенно искренне прошептал он, проваливаясь в сон.

– Любовь вечна, - отозвалась она со вздохом.
– Но вот партнеры меняются, в чем и беда...

ВЛАДИМИР КРОХИН

Три дня он предавался восхитительному безделью, наслаждаясь комфортабельным номером с климатической установкой, изысканными трапезами в уютном ресторане отеля, где над столиками нависали опахала тропической флоры, и плескался то в теплом океане, то в прохладном бассейне.