Нам выдали набор материалов каждому, без обозначений. Инструменты для замеров прилагались. Вот и первая проверка. Нужно выбрать материал или их комбинации. Были металлы, но и кое-что экзотическое нашлось — кость. Забавно, не более. Я к приборам прикасаться не стал. Слишком много времени замеры займут. Положился на свою чувствительность, которую постоянно тренировал. Коснулся каждого материала, на «слух» определил, какие характеристики у каждого. Бросил взгляд на соседей. Не я один так поступил.

Почесал макушку да решил усложнить стандартную схему, добавив регулировку. Я пока над сапогами-летунами работал, углубился в эту тему. Часть маны ушла на магическую ковку. Незаменимый для меня навык, который я развивал как не в себя, потому что он один давал мне возможность работать основательно, а не одноразово. Телекинез тоже использовал. Привычка не самая однозначная. Материалы разные бывают, некоторые токсичны и руками их лучше не трогать. Понятно, что есть защитные перчатки, но телекинез удобнее. С другой стороны, есть материалы, которые чувствительны к манипуляциям силой, и вот их как раз лучше телекинезом не касаться. Сейчас не тот случай. Я выбрал материалы, выправил изъяны внутри них (базовая техника ковки), придал нужную форму как самому светильнику, так и переключателю со шкалой, прорезал необходимые руны, чтобы придать каркас магической конструкции, убедился, что полный порядок, и применил заклинание, мигнув белым светом. Ну а почему бы не использовать божественный язык, прикрыв это римскими рунами, которые наметил за счёт ковки?

Первый запас маны ушёл в металл, куда была внедрена базовая структура.

Пощёлкал трёхступенчатым переключателем, убедился, что работает. Собственно, всё. Почти. Поднял руку, давая знать, что закончил практическую часть, дождался подтверждения и быстренько набросал проектную часть с описанием, как эта штуковина работает. Как-как. На честном слове, ха. Божественном слове. Организатор меня подозрительным взглядом наградил, кстати. Пусть так. Заложу репутацию таланта с особыми умениями.

Как закончил, сдал работу. Первым, между прочим. Отошёл в сторону, встал рядом с Дороховым, который тут присутствовал. Пришёл он не только со мной, но и с пятнадцатью другими учениками. Почти весь наш класс притащил.

— Как прошло? — спросил он.

— Обычно, — пожал я плечами.

Где-то через минуту второй парень закончил. А дальше финишировать стали и остальные. Присесть было негде, наблюдать незачем, поэтому я стоял и скучал. Единственный выбившийся момент, когда к Дорохову какой-то мужик подошёл вместе с учеником. Тем самым, который вторым финишировал.

— Михаил, — вальяжно и снисходительно кивнул он, — И ты здесь? Приятно видеть знакомые лица. — С моей эмпатией сложно было не услышать скрытую насмешку, а то и вовсе издевку.

— Не могу ответить тем же, — прохладно ответил Дорохов.

— Что же ты так сразу. Всё старые обиды забыть не можешь? Кто старое помянет, тому глаз вон, как говорится. А это кто? — глянул он на меня. — Новый протеже?

— Он самый. Быстрее вашего справился.

— Посмотрим, кто какое место займёт. Всегда интересно наблюдать за битвами талантов.

Я глянул на подошедшего парня, но он никак не отреагировал, смотря на нас пустым взглядом, будто ему здесь неинтересно. А как же в самых лучших традициях закуситься и начать кровавую вражду? Эй, проклятия. Халтурите.

Эти двое ушли, мы с Дороховым снова наедине остались.

— Ваша лучшая подружка? — спросил я.

Не то чтобы мне было интересно, просто скучно здесь стоять.

— Давид, ты в курсе, что обладаешь выдающимся талантом настраивать людей против себя?

— Вы повторяетесь. И это не я такой, это меня боги прокляли.

— Не замечал в тебе склонности скидывать ответственность, ещё и таким фантазёрским способом.

— Фантазёрским? Разве есть такое слово?

Мужчина фыркнул и не стал отвечать. Вскоре ещё один лицейский ученик к нему подошёл, там не до разговоров стало.

Место я третье занял. Тот, кто вторым сдал, — первое. Как по мне, заслуженно. Он сделал регулировку и возможность менять цвета. Тип, что занял второе место, сделал то же самое, но чуть хуже.

— Гонору-то сколько было, гонору, — поддел меня Дорохов.

— Так, а что? Ещё скажите, что это были не домашние заготовки, а придуманное прямо здесь.

— Тебе никто не мешал сделать домашнюю заготовку.

Я вспомнил, сколько мне драться приходилось в последние дни, как у меня чесалось бедро, когда рана регенерировала, как я себе в голову пытался кучу учебной информации запихнуть, и ответил куда спокойнее, чем мог бы.

— Третье место тоже неплохо. Будем считать разминкой.

Дорохов тему не пожелал закрыть и потом меня всю зиму подкалывал. Как так? Столько самомнения, а проиграл. А что тут скажешь? Это только на первый взгляд кажется, что конкурсы — это что-то особенное. Вскоре я на них раз в пару недель стабильно кататься начал, насмотрелся, что и как. Дорохов пихал меню всюду. Его же заклятый знакомый, с которым они так мило общались, тоже своих учеников пропихивал всюду. С той разницей, что он их тасовал, как карты в колоде. Выпуская там, где они были особо сильны. Тот парень, который меня в первый раз обыграл, побеждал ещё три раза. В остальных случаях в половине раз занимал место в первой пятёрке. Во второй половине вовсе не появлялся. Элементарная математика. Если взять ученика, не особо талантливого, натаскать его на конкретную схему, то он выдаст хороший результат. В этом было преимущество подобных ребят. Но не буду их принижать. Они ведь соревновались с теми, кто действовал так же, и всё равно как-то умудрялись побеждать. Поэтому талант у них имелся, у кого-то больше, у кого-то меньше. Также замечу, что Дорохов действовал точно так же в отношении других учеников. Каждый из нашего колледжа выбирал себе направление и наваливался на него со всем юношеским усердием.