Стоило мне усесться да пробежаться взглядом по меню, как появилась она.

Для понимания всей той сложности гаммы чувств, которые я испытал, нужно напомнить, что большую часть первой жизни я провёл, скрываясь по лесам. При этом праведником я не был, женского внимания не избегал, но никогда к нему особо и не стремился. Охотником за юбками меня точно назвать нельзя. Бывало всякое, но большой любви не случалось, как и семьи. Жизнь на Олимпе расширила мои представления о делах постельных, но не скажу, что до каких-то заоблачных горизонтов. Я не был восторженным юнцом, не был озабоченным, не был уставшим ловеласом и не был семьянином, который давно позабыл, что такое секс. В общении с девушками я был уверен и знал, как себя вести. Но в то же время я был проклят, не воспринимал эту область жизни всерьёз, не желая в ней разочаровываться и подставляться.

Тем не менее госпожа Фетисова была из тех женщин, вслед которым оборачиваются, которых провожают взглядом, о которых мечтают, ради которых совершают подвиги и убивают. Не скажу, что при виде неё в платье я забыл, как дышать. Но моё сердце забилось чаще, и это было той пугающей правдой, которую я бы предпочёл скрыть.

Госпожа Фетисова была самым опасным моим врагом. Любые демоны не так страшны, как она.

— Что с тобой? — бросила она небрежно, присаживаясь за стол.

— Задумался, — честно ответил я. — Будешь что-то заказывать?

— Конечно.

Заказала она, не беря меню. Точно зная, что будет.

— Твоё любимое место?

— Одно из.

— Бедные твои женихи. Разорятся, пока ухаживать будут.

— Искренне им сочувствую.

— Не чувствую в твоём голосе сочувствуя.

— Ты об этом хотел поговорить? — прищурилась она.

— Нет, ты права. Давай к делу. Позволь твою руку?

Элина протянула. Я бережно взял её и осмотрел.

— Признайся, что ты затеял это, чтобы подержать меня за руку.

Это что, флирт? Думать о таком не то что не хотелось, а было банально опасно.

— Должен сказать, оно того стоило, — улыбнулся я. — Хорошая рука. Сильная.

— Так говоришь, будто что-то в этом понимаешь.

— В прошлой жизни я был неплохим мечником.

— Тогда странно, что ты бегаешь без меча.

— Одно из проклятий. Я же говорил.

— Ах да. И каково это? Жить проклятым.

— Уверен, что куда веселее, чем задумывалось.

— Звучит дико, не находишь? Если бы боги хотели от тебя избавиться, сомневаюсь, что у них не хватило бы сил.

— А ты разбираешься в том, какими силами владеют боги? — посмотрел я на неё насмешливо.

Продолжая держать за руку. Элина встретила взгляд прямо.

— Куда уж мне, — проговорила она медленно.

— Тогда лучше это так и оставь. Боги не особо сильно отличаются от людей, и уж точно не в лучшую сторону.

— Тебе лучше не произносить такого в обществе. У нас нет доминирующей религии, но храмов полно. Могут и обидеться.

— Пусть пробуют, — пожал я плечами. — Почтения к богам у меня нет совершенно никакого.

— Ты разрушаешь мою картину мира, — сказала она, иронизируя. — Неужели боги так плохи?

— Да обычные. В том-то и дело. От столь могущественных существ ожидаешь чего-то большего.

— Это всё интересно, но ты по-прежнему держишь меня за руку. Это становится неприличным.

— Как ты могла такое подумать? — возмутился я.

— Что это неприлично?

— Что меня волнуют приличия.

— Зато они волнуют меня.

— Тогда хорошо, что я закончил.

Руку я отпустил без сожалений. Почти.

— Твой вердикт?

— Будет тебе меч.

— Хотелось бы теперь услышать подробности.

— Это сюрприз и подарок. Да и не надо ждать от меня многого. Я, если ты забыла, начинающий артефактор.

— То есть я сюда пришла ради того, чтобы ты сделал ученическую поделку?

— Когда бог куёт ученическую поделку, то ожидать стоит чего угодно.

— Это и пугает, — мрачно заметила Элина.

Спросить, почему она тогда пришла, я не успел.

Нам принесли заказ. Не успели мы приступить к еде, как стало понятно, что неприятности не заставили себя ждать.

Глава культа «Восходящего солнца», когда узнал, что наместник петербургского филиала уничтожен, долго и основательно ругался. Действовать пришлось быстро. Устранять всех, на кого могли выйти. Прятать деньги. Сворачивать проекты. Но главное — пришлось притормозить часть начинаний, а владыки инферно не любили, когда что-то шло не по их плану.

Возможно, учитывая их могущество, им было плевать на самом деле, но прощать задержки своим последователям они не собирались. Пришлось откупаться, а это издержки и лишние риски, ещё и в то время, когда начали шерстить всех подряд.