***

Через два очень долгих для Люсьена дня, прошедших с их встречи в аэропорту, Нао написала:

– «Как ты смотришь на то, чтобы встретиться сегодня? Часов на пять. Дольше я не могу». Люсьен подумал: «Понятно, что не может. Партнер все-таки не совсем идиот». Без всяких колебаний, напротив, ему было очень приятно, что Нао вспомнила про него, он написал:

– «Хорошо, встретимся в нашем любимом отеле. Помнишь?».

– «Да, конечно, помню». – Ответила Нао и поставила смайлик в виде сердечка.

***

Люсьену пришлось сменить три таксомотора, они все время ехали куда-то не туда, как ни странно. Или вообще не приезжали на вызов. Нао пришлось совершить марш-маневр, чтобы оторваться от вдруг решившего посетить окрестные магазины Партнера. Официально она пошла встретиться с подругами, которых давно не видела, и они хотели бы посмотреть на нее счастливую.

Преодолев все свалившиеся вдруг трудности, Нао и Люсьен сняли номер в отеле Ganesh House Inn.

Войдя в номер, Люсьен нежно, едва прикасаясь к обожаемой женщине, обнял Нао и тихо сказал ей:

– Кажется, весь мир сегодня против нас, но мы уже здесь и сейчас, и мы вместе, пусть все остальное идет к черту.

– Да, здесь и сейчас, это наше время. – Ответила Нао, глядя Люсьену прямо в глаза.

Они очень осторожно поцеловались, будто бы боялись спугнуть это ощущение счастья, заливавшего их. Потом они пили коньяк, вели неспешную беседу, Люсьен старался избежать щекотливой темы партнера, и Нао тоже не касалась этого вопроса. Они занимались любовью, пили эспрессо, опять коньяк и закусывали фруктами.

Люсьен понимал, что у Нао есть проблемы в жизни с партнером, потому что женщина, счастливая с мужчиной, ни при каких обстоятельствах не будет заниматься сексом с другим, хоть даже и бывшим любовником. Это не просто звоночек, это удар большого колокола, предупреждение о серьёзных проблемах в новых отношениях. Которым, как прикинул Люсьен, уже больше года. За это время люди, если, конечно, не очень сильно влюблены, начинают понимать, если не совсем точно, что не так в их связи, то уж точно знают, что-то важное, не мелочь отравляет их счастливую жизнь.

Люсьена просто убивал этот вопрос, он не хотел портить встречу разборками, он всё понимал, что это бессмысленно, но даже сильно любящий человек не может отмахнуться от мучающей его проблемы, особенно когда его прижали к стене и кажется, что приличного выхода нет.

Потому Люсьен не выдержал и спросил Нао:

– А как вообще понять? Есть Партнер, а ты здесь со мной?

Во Вселенной любви нависла зловещая пауза, показавшаяся Люсьену длинной, как тысяча лет. Наконец Нао улыбнулась ласково:

– Я тебя не хотела обманывать. – Сказала она. – С ним у меня нет такого понимания и эмоциональной связи, как с тобой.

– Ну да, честно написала, что приедешь с партнером, а ты не думала, что меня это убить может?

Нао молчала, а после еще одной тысячелетней паузы сказала:

– Ты своими мыслями, далекими от действительности, себя убиваешь, на все воля божья. Быт убивает любовь, а с тобой я чувствую такое родство душ, что и объяснить не могу. Выбрось из головы свои вопросы, это тебя убивает. Нам ведь хорошо с тобой. Что же ещё. Быт завести и всё убить?

Но ты не говоришь, что там в действительности случилось. А меня всё это с ума сводит. На это воли божьей нет, это мы сами, пользуясь свободой выбора, создаем ад, и бог тут ни при чем. Мне что, собственно, предлагается? Быть твоим любовником при живом партнере, и то раз в год? Или что?

– Перестань думать об этом. Секс – это тоже немало. Партнер – это партнер, а ты – это ты.

Люсьен чуть было не спросил сгоряча: «А ты – это блядь?» Но сдержался. И не хотел он верить, что всё так просто. И Нао уж точно не была женщиной легкого поведения. А то, что она назвала сексом, он предпочитал называть любовью, конечно, подразумевая, что любовь значительно более многогранна, чем ее проявления в постели.

Нао он слишком сильно любил и не мог понять, зачем ей всё это нужно. Он как-то, в прошлый ее камбэк, сказал, что если она встретит там достойного человека, он, разумеется, не очень обрадуется, но всё поймёт. Он и сейчас, кажется, всё понимал головой, а чувствами не понимал ничего. Люсьен попросил тогда Нао просто не говорить ему о том, что в её жизни есть другой мужчина, если такое произойдет. Тогда Нао промолчала по своему обыкновению, и Люсьен, кажется, ничего не заподозрил. Хотя, когда он предложил Нао промолчать в случае, если встретит другого, он в глубине души догадывался, что это уже случилось, но не хотел признаться в этом и не хотел точно об этом знать. Потому что если не знать, значит, и нет ничего. То, что это политика страуса, сующего голову в раскаленный песок пустыни при виде опасности, и то, что он всю свою жизнь эту гнусную, с его точки зрения, политику на практике никогда не применял, к Нао он не мог отнести. Нао для него была не политика жизни или смерти или бизнеса – «Нао – это моя мечта, моя жизнь, моя судьба, мое горе и мои слезы, моя любовь». Вот это последнее Люсьен понимал отчетливо.