Нао сделала ровным счетом все наоборот, приехала с новым мужчиной и столкнула Люсьена нос к носу с Партнером. Но и этого мало, Нао посредством Люсьена наставила Партнеру рожки. О своих рожках Люсьен предпочитал не думать. Что это! Прощальный секс с бывшим? Хотя прощальным был еще в прошлом году, так тогда Люсьену показалось. Не зря же он просил Нао не говорить ему, если она найдет там свое счастье с другим. А если совсем уж в начало конца заглянуть, это и звучит как-то парадоксально, то прощальным был тот бурный секс на кольцевой дороге Мегаполиса, накануне ее отъезда, в аккурат на том самом заднем сиденье, на котором ехал из аэропорта Партнер. Вот тогда было прощание, так и не состоявшееся и затянувшееся на годы.

Или она сама запуталась в своих отношениях. Или вынуждена из экономических причин жить с партнером, потому что… Что?

Удобно, искала поддержку, новую любовь и не нашла? И ответов могло быть так же много, как звёзд на небе. Тут и «Бритва Оккама» не поможет, сколько не гадай, все равно полной ясности не наступит, одни вероятности. Кроме того, и сама Нао вряд ли могла объяснить почему. На самом деле она была слишком гордой, чтобы признать ошибки, даже если бы их совершила. В этом была ее проблема, Нао не полностью доверяла Люсьену, возможно, ему больше, чем кому бы то ни было на свете, но не полностью.

Женщина оперирует чувствами, мужчина – разумом. Слова для женщины мало что значат, она живет в мире чувств, если они есть, она их чувствует, и ей не нужны слова, чтобы это понять. Мужчина любит словами. Сказал – сделал. Для него слова важны, и он их говорит, надеясь услышать что-то подобное в ответ.

Нао не спешила хоть как-то прояснить ситуацию. Она замкнулась в этой своей тайне-проблеме и не хотела пустить туда Люсьена. Он думал, что Нао и сама не знает ответы на его возможные вопросы. Однако эта замкнутость Нао порождала недоверие, сомнения. Недоверие, недосказанность ведет к недоразумениям.

Вообще, с этого и начинается закат любви. А в итоге через мучения наступает агония отношений, и любовь умирает. А всего лишь люди не нашли в себе сил откровенно всё обсудить. Со слезами, обидами, горем вот здесь и сейчас, и это были бы их общие слезы и обиды, общее горе, общая проблема, а общее решать легче вдвоем, и любовь тут силой сильной выступает и всё побеждает. Но они не нашли этого пути. Нао замкнулась, а Люсьен не захотел ломиться в дверь и настаивать. Хотя, как ему казалось, дверь-то эту Нао оставила приоткрытой. Но что-то его останавливало. Он уже слишком долго стоял перед этой приоткрытой Нао дверью, и все его попытки проникнуть в эту щель заканчивались ничем, дверь просто не открывалась.

Где-то в подсознании он чувствовал и боялся, что, решись он на последний довод мужчин – бросить всё к её ногам и соединить свои жизни в одну, а там будет видно, он боялся, что Нао вполне может не согласиться. И, скорее всего, так и произойдет. А это был бы страшный удар. Пока жива хоть призрачная надежда быть вместе, это греет душу. Ясный и трезвый отказ – это удар ниже пояса. Возможно, Люсьена останавливало и то, что в их отношениях он уже четвертый раз умирал от тоски после ее отъездов и камбеков.

«Бог любит троицу, а четвертый, да ещё обремененный неожиданным явлением партнера, – это перебор. Явный перебор». – Люсьен смотрел на лицо Нао, ее волосы, выглядывающие из них милые ушки, линию губ. Он любовался ею, не мог насмотреться на эту чудесную во всех отношениях женщину, несмотря на все страдания, которые он переживал раньше и переживает теперь еще более сильно.

После сомнений спросить или нет, в стремлении хоть что-то прояснить Люсьен, не выдерживая мучений, терзавших его, прямо спросил Нао:

– Ты меня любишь?

Нао смотрела Люсьену прямо в глаза, ласково улыбалась и… молчала! Пауза, уже в бесконечное множество тысяч лет, затянулась до того, что Люсьен с ужасом подумал: «Господи, ну зачем я это спросил!». Он прямо всем своим существом захотел расплакаться, чтобы не сойти с ума, но у него не было слез, а сойти с того, что в случае отношений с Нао было давно утрачено, возможным не представлялось. По-видимому, этот момент и был переломным в их отношениях. Ангел-хранитель или чувство самосохранения с этого момента активно включились в спасение Люсьена. Разумеется, он так далеко зашел в процессе самоистязания, что слишком быстрое спасение было невозможно осуществить. Однако процесс был запущен.

Люсьен, конечно, изучал психологию и прекрасно знал, что такое затянувшаяся пауза перед ответом на вопрос. Только от Нао он не ждал никаких подлостей, манипуляций, он же ее обожал, как кролик морковку. Чем важней вопрос для спрашивающего, чем дольше длится пауза, тем сильней переживания несчастного спрашивающего. Он уже готов все отдать, чтобы эта пауза закончилась, даже без ответа, тем более начинает понимать, что ответ будет – нет или да, или ни да ни нет. Это выводит человека из равновесия, ему можно внушать что угодно, и он будет счастлив, что хоть что-то ему говорят, остальное он додумает сам, чтобы не сойти с ума.