Не мы такие, жизнь такая!

Это перевертыш. Жизнь такая, потому что такой ты, и это твоя жизнь, и у тебя есть свобода выбора. Иногда свобода выглядит как взаимоисключающее «или-или». Или ты тварь дрожащая, или право имеешь. Раскольников бабуле-процентщице головенку топором и проломил. Доказывал, кто право имеет, а кто нет.

А так вся жизнь и устроена. Выбор. Потом человек страдает. «Жизнь такая, я что, только хотел жить». И предал, и карму свою подпортил. А через круг предательств это и его лично коснулось. Предательство не любовь рождает, а череду новых предательств. И мир слишком тесен, чтобы предателя не настигла кара им же запущенной цепочки обмана. Иногда такие цепи рвутся, например, когда мужчина вдруг вспомнил, что не может предать жену, хотя она уже и не та, что была, а дети, а мы, то есть семья, и он не передаёт, и цепь рвётся. Или когда женщина, наперекор меркантильному разуму или эмоциональным позывам к измене, говорит твёрдое «нет». И хоть режь её на части, нет и всё! Потому что у такой женщины есть принципы, а это основа. Принцип беспринципности к чему ведёт? А к тому, что даже мозгов не нужно, любой мужик, переспавший с чужой женой, в глубине мозга понимает, что если взять такую милую в жёны, она и ему рога наставит, ибо принципа верности клятве нет. Если тебя кинули один раз, тебя кинут и второй. Зачем предоставлять для этого возможности? Все эти доводы разума никаким боком не затрагивали Люсьена, он вроде бы всё понимал, но отметал любые негативные аргументы против Нао, считая её едва ли не святой. Возможно, слегка заблудившейся слабой женщиной от тяжёлых трудов и переживаний.

***

Нао, связывая свою жизнь с Партнером, всё тщательно взвесила на весах своего острого ума и накопленного жизненного опыта.

В самом начале отношений с Партнером, когда она стала замечать его интерес, ей это не очень понравилось. К интересу мужчин она привыкла, за ее жизнь многие хотели уложить Нао. Единицам это удавалось и только тем, кого сама Нао считала достойными. Она всегда хотела создать семью, хорошую, крепкую семью, основанную на взаимной любви, доверии, честности, и казалось, что ей даже удавалось. В жизни не всегда всё ровно и гладко, Нао не боялась трудностей и могла работать за троих, если нужно и видна цель. Она хотела создать дом, где всё будет и главное будет счастье. Ей на время показалось, что она может создать с Партнером отличный от всего, что у нее получалось до этого, союз. Любовь, конечно, хорошее чувство, однако Нао никогда не любила своих мужчин сильней, чем они ее. Она позволяла им любить себя. Поэтому внимание Партнера к ней она воспринимала как привычную ситуацию. Она не отвергала, но и не поощряла его ухаживаний. Можно сказать, томила, как пирог в духовке, чтобы дошёл. Нао действовала не из расчета, это само собой у нее получалось. Это был ее опыт непростой жизни, и он вошёл в ее плоть и кровь как законы выживания в диком лесу. Шаг влево, вправо – и съедят.

Конечно, ей были приятны знаки внимания Партнера: мелкие подарки, приглашения на кофе или бокал вина. Она не мешала ему ухаживать за ней. И он, как и любой другой мужчина, вкладывающийся в отношения своим временем, эмоциями, желанием добиться женщины, стал все сильней западать на нее.

***

У Нао были две серьезные проблемы. Она очень трепетно оберегала свой внутренний мир противоречивых эмоций и переживаний от любых попыток проникновения извне. И вторая проблема, в силу её, можно сказать, не женского ума, ее системы принятия судьбоносных решений, Нао не могла критически анализировать результаты воплощения в жизнь принятого ей решения. Корректировать по ходу, творчески подходить к исполнению у нее получалось виртуозно. Проблемой было невозможность признаться себе, что она ошиблась. И ошибка в расчётах могла произойти ещё на первой стадии планирования, и всё дальнейшее – это идущее наперекосяк исполнение заведомо провального плана.

Пока Люсьен пребывал в душевно разобранном состоянии, Нао была уверена, что она схватила удачу за хвост. Она искренне считала, что вот оно, счастье её жизни, всё идет отлично, её любят и Партнер, и Люсьен, и это обстоятельство, поддерживать интимные отношения с Партнером и изредка с Люсьеном, вполне укладывалось в ее представления о счастливой жизни. Не мы такие, жизнь такая, да и сколько той жизни. И на всё воля божья. А завтра может и не наступить. Нужно жить, всё же отлично. Но Люсьена заставила страдать, жаль его, не хотелось его обижать. И обманывать не хотела. Но это и есть жизнь! Партнер, а что Партнер, ему же хорошо со мной. А Люсьен, тоже мне, совесть эпохи гибели цивилизации. Но он ведь сам такой, какой есть, как не от мира сего. Изводит себя напрасно. Так это его выбор, а не мой. Чем я могу ему помочь? Ничем.

Нао не приходило в ее светлую голову, что двойное предательство рано или поздно её достанет. И не на том свете, а с большой вероятностью ещё на этом. Она очень взвешенный и продуманный человек, не принимающий спонтанных решений, понимала, что её счастье базируется на зыбком песке. Она для себя не видела иного выхода в случае, если Партнер заведет себе любовницу, это не простить. И что? Выгнать Партнера из его дома? Так не делается, это будет значить, что придётся самой уйти. Это обстоятельство никак не могло Нао нравиться. Хотя да, это всего лишь жизнь, смирись и живи, если сможешь такое пережить.

Конец ознакомительного фрагмента.