Всё было готово, оставалось лишь сосредоточиться. У пятачка, где они выступали, собралась молодёжь. Трюки с огнём всегда привлекали народ помладше, но Вёх давно понял: у него опасная публика. Малышам нравилось буквально всё, работяги требовали ярких и сложных трюков, а между ними находился лютый возраст, обожавший промахи, ожоги, кровь и синяки. Однажды Змеёныш поймал головой настоящую комету – пылающий снаряд, который Вакса, ослеплённая огнём, послала в его сторону. Удар сбил его с ног и вырубил на добрых несколько минут. Очнулся Вёх весь облепленный ровесниками, тормошившими его, а потом обнаружил деньги даже у себя в кальсонах. Умудрившись однажды получить доход с самых прижимистых зрителей, Змеёныш подумал, что в крайнем случае может снова воспользоваться этим планом.

Поджигая снаряд на цепи, он решил в этот раз не подставляться, дела шли не настолько плохо.

Огненный серпантин обвил его, послушный отработанным движениям, простым как дыхание, сливавшимся в мерный танец. Публика вежливо похлопала красивому началу.

Впереди стояла девушка, совсем чистенькая, с обрезанными по плечи светлыми волосами. Она бросалась в глаза – жёлтое ситцевое платье едва прикрывало ей колени. Вёх из-за неё занервничал: он ненавидел таких баловней. Когда он был помладше, то пытался с ними дружить, но те оказывались безмозглыми подхалимами, или им запрещали общаться с бродягами. Впрочем, к девочкам ненависти он не испытывал, но в тот момент захотел сделать что-нибудь, способное подорвать её мамашу-наседку, а ему доставить скотских радостей. Наг бросил на неё пару нахальных взглядов, но девушка смотрела куда-то в сторону. Как ни странно, никого из старших не было видно, только рядом стояло несколько сонных, явно подвыпивших парней.

«Как тебе такое, оранжерейный цветочек?» Горящий груз свистнул в воздухе и положил несколько витков цепи на его шею. Не успела публика ахнуть, как Вёх выпутался из ловушки.

«Да куда ты всё пялишься?!»

Снаряд оказался у него над головой, и Наг среагировал точно вовремя, выдув на него горючий порошок. Клуб огня шикнул и растворился в темноте.

И тут Змеёныш догадался: девочка смотрит на Корна. И хлопает она тоже совсем не артистам, а просто в такт.

Задетое самолюбие успокоилось: они явно знакомы. Наг сосредоточился на ритме, развернулся несколько раз в круге, который нарисовал пламенем в воздухе. Тихий рокот огня, сдержанный пируэт, цепь снова поймала его в петлю, в этот раз он показал за спиной скрещенные руки, и казалось, ему уже точно передавит горло и прилетит в лицо раскалённый снаряд. Но это был лишь фокус, он снова дал витку слететь и услышал заслуженные аплодисменты.

Вакса вышла на середину со своими горящими веерами из штырей. Змеёныш незаметно высыпал в рот ещё порошка, сделал носом осторожный глубокий вдох и с силой выдул над огоньками Ваксы громадный пламенный бутон, тут же раскрывшийся и опавший. Фокус был его гордостью, никто не знал, как он в этот момент обходился без жидкого горючего, дававшего брызги. Вёх однажды так отравился керосином, что поклялся изобрести метод побезопаснее и теперь хранил рецепт в тайне от чужаков.

Юркнув в темноту, он проскользнул под тент, блаженно рухнул на пустой ящик и перевёл дух. Потом дотянулся до любимой фляги и промочил горло. На боку у неё красовался автограф известного музыканта, двоюродного брата Инкриза. Сделав пару глотков воды, он догадался не переодеваться, а ворваться на торговые ряды как есть, пока свежа память о его выступлении.

– Где твой брательник? – вдруг крикнул какой-то проходимец, сдвинув боковое полотно, закрывавшее артистов от чужих глаз.

От такой наглости Вёх вздрогнул и нахмурился.

– На сцене же играет.

С невежей топтались ещё двое ребят, один из которых гаркнул:

– Скажи, чтоб подходил в «Чертовник»!

– Да вот ещё! – змеёныш схватил тряпку, пропитанную горючим, швырнул, но не попал ею в нарушителей спокойствия.

«Оп, я угадал, – подметил он. – Кажется, это те же придурки, что стояли возле куколки. И все они знают Корна».

Немного остыв от праведного гнева, он вернулся к своему плану и направился вразвалку туда, откуда хлопали усерднее всего. Масляные фонари, свечи и факелы проливали свет на прилавки. За ними Вёх, к своей радости, обнаружил много молоденьких продавщиц. Он скукурузил мину звезды, у которой куры денег не клюют, и стал медленно прогуливаться вдоль торжища, пока его не окликнули:

– Попробуйте наш мёд! Есть свежие соты с червём, не проходите мимо!

– Хм! Червей егерям предлагай, а у меня и без них пока всё работает, – отозвался Змеёныш с шутливым высокомерием.

Веснушчатая девушка плотоядно хохотнула, отсекла приличный ломоть от жёлтого воскового языка и протянула его на кончике ножа.

– Кто о чём думает! Больно ты худенький, таких только откармливать. Угощайся, сластёна.

Он взял её за руку, якобы придерживая нож, и склевал свой заработанный честным обаянием обломок сот. Кисло-сладкий, хрупкий, с пыльцой и ароматными белёсыми крышечками. Воск можно было хоть до утра жевать.

Вдруг краем глаза он заметил жёлтое платье в нескольких шагах от себя и замер.

«Девочка-синичка ходит совсем рядом, – оскалился Наг. – Нальём ей за шиворот мёда из лотка? Облизать бы ей шею при этом, вот будет потеха! Её папашка бы от такого из штиблет выпрыгнул».

– Не мечтай! – огрызнулся он вслух.

– А? – захлопала выгоревшими ресницами продавщица.

– Красотка! – подмигнул Вёх.

Позже он пожалел, что отказался от червей. Умнее было бы запастись ими и заодно продавщицей под предлогом опробовать их чудодейственную силу, потому что свои природные силы он истратил на борьбу с жарой, подготовку и трюки. По крайней мере, авантюра с мёдом удалась, тащиться домой по разбитой дороге стало чуть веселее.