– Дай нам ещё гренок, любезный! – крикнул Лобо целовальнику в узкое окошко.

– Гренки будут через пять минут! – сварливо отозвались с кухни.

– Господа… Ну уж нет! – взорвался Амьеро. – Вы на службе и обязаны…

– Позавтракать, – беззлобно сказал Феликс, обмахиваясь шляпой. – Я обязан позавтракать. Сами видите, я немолод, в отличие от вашей милости, и скакать на пустое брюхо, точно степная собачка, уже не смогу. А скакать придётся высоко и резво. Хвала богам, эта конура с ночи ещё не закрывалась.

– Вы не переживайте! – хлопнул Лобо по плечу истца, от чего тот чуть не потерял равновесие. – Клоунам наверняка некуда податься, мы их мигом заарканим. Не бандиты же, не уйдут так просто.

Он схватил свою кружку с липкой стойки, сдул с неё пену, и та забрызгала Амьеро начищенные туфли. Феликс со спокойным любопытством наблюдал, как тот сделался из красного малиновым, точно младенец на горшке.

– И вы – лучшие у маршала?!

Лобо в ответ икнул.

– Немыслимо!

– Это у вас просто фантазия плохая, – вздохнул коронер, – мы казённые работяги, что бы вы там себе ни думали. Раскланиваться не умеем, но надёжны как никто.

Запах дублёной кожи и ружейной смазки вкупе с невозмутимостью на всех действует одинаково отрезвляюще, так что огрызался истец вполголоса.

Офицеры выдули свои пинты одним махом, вернули посуду на стойку, и Амьеро повёл их дальше, ускорив шаг.

Наконец они оказались на опустевшей площади. Вид открывался жалкий: ярмарка свернулась в смятении, оставив гирлянды пыльных флажков. Всюду валялись окурки и осколки пивных банок. Одиноко стояла на мостовой маленькая крытая деревянная повозка, выкрашенная голубой краской. На боку у неё причудливым шрифтом в круг красовалась надпись: «Судьба-Рок-Фатум». Сдвинув шторку, капитан подался вперёд и заглянул внутрь.

– Какая прелесть! Бумажные цветы, ладаном пахнет, всякие картинки развешаны… Ничего по нашему делу не наблюдаю.

Похрустывая гренками, Феликс медленно обернулся вокруг себя, рассмотрел брусчатку. Лужа крови совсем засохла, но мухи ещё пытались подкрепиться и ползали по ней, трогая камень хоботками. Лобо отошёл подальше, подцепил что-то розоватое носком сапога, подкинул и поймал.

– Это ещё что?

– Их… одежда, – скривился Амьеро, – просто рванина в виде юбки. Кто-то из девушек потерял, убегая.

– И сколько в труппе девушек?

– Две. Плюс взрослая женщина. И два паренька. Может, есть кто-то ещё, но на площади были только они.

Феликс нагнулся, осматривая мусор, оставленный на земле. Поднял горстку хлопьев сажи, растёр в пальцах.

– Здесь определённо что-то жгли и разлили масло, выступление шло чуть поодаль места убийства. Объясните ещё раз, как Инкриз оказался практически в толпе, а не на условной сцене?

– Он вышел к зрителям. Начал рассказывать историю и выдирать слушателей одного за другим, мол, они – актёры его театрального действия. Подсказывал им, что говорить и делать. На роль какого-то героя он выбрал нашего отца.

– Вы стояли рядом?

– В паре шагов. Вот здесь.

От вида присохшей крови Амьеро явно сник. Спесь слетела с него, он обливался потом, поминутно то совал руки в карманы, то выдёргивал их.

– О чём же была история?

Вопрос коронер задал совершенно дежурным тоном, без давления, но истец вдруг занервничал пуще прежнего и заговорил навзрыд.

– Я не помню! – сказал он, сжав кулаки. – Не помню ничего! Инкриз перекинулся с отцом парой фраз, пока отплясывали артисты. Принял извинения, пожал ему руку… Ах, ублюдок… У него такие глаза! Будто впился ими в папу, не отводил взгляд, всё время что-то говорил, я заслушался, дальше, вроде бы, началась сказка. А потом я увидел кровь и очнулся.

– Однако! – помотал головой коронер. – Потеря памяти в такой момент… Неужели у нас гипнотизёр на мушке? Или такое с вами от страха стряслось? Становится всё интереснее. Стоявших рядом вы тоже не запомнили?

– Нет, разумеется.

– И что было дальше? Вот ваш отец падает…

– Я подхватил его и, когда понял, что случилось…

Входя во вкус, Феликс расспрашивал всё быстрее и настойчивее.

– Судя по всему, убийца нож не бросил, забрал с собой, так?

– Я не видел ножа, только потоки крови на его обносках. Будто облили из ведра, – Амьеро поблёк на глазах, – простите, мне дурно от воспоминаний.

– Хорошо же циркач режет! Как заправский бандит, – Лобо опустил уголки губ.

– Мы перебили вас. Продолжайте, – велел Феликс, жестом заткнув помощника.

– Я обхватил отца руками, не давая ему упасть, и тут же приказал охране взять Инкриза. Но он отскочил и улизнул, как уклейка.

– И вы благоразумно отказались учинить немедленную расправу?

– Признаюсь, была погоня, но никого не смогли схватить.

Феликс прокашлялся и вытащил из кулька гренку.

– Что, дьявол побери, с вашей охраной?