Темный сразу же стал использоваться возникшее преимущество. Он отскакивал в стороны. Манил монстра к себе, заставляя того еще больше запутываться в возникающих сетях. Через пару минут тот уже рухнул на берег не в состояния подняться. Тейрун снова сделал кувырок в воздухе и резким движением рубанул по клешне. В том месте, где она крепилась к телу. Раньше оно было прикрыто частью панциря и труднодоступно из-за размеров чудовища, но теперь все оказалось проще.

На пляже вновь раздался душераздирающий вопль. А затем еще один, когда маг оказался по другую сторону краба и отрубил вторую клешню. Парой движений он оттолкнул конечности подальше от тела. Теперь ему оставалось лишь дождаться, пока зелье подействует окончательно. И поразить нервный узел под панцирем.

Спустя час все было кончено...

...Олеж отогнал воспоминания и сосредоточился на реальности. Дом Виттора казался пустым. Хозяин не ощущался внутри. Но изменилось что-то еще. Пока он не мог понять, что именно. Подошел ближе, поднялся по ступеням. Коснулся двери. Она оказалась открыта и легко поддалась. Открылась без скрипа, пропуская его внутрь.

Просторные светлые комнаты. Ковры на полу. Деревянная старинная мебель. Дом был стар. Но его любили. Заботились. Как часто старый маг появлялся здесь? Или же мать Афии приходила сюда в его отсутствие? Он остановился перед лестницей, не зная, стоит ли подняться или не нарушать личных границ. Все же первый этаж предназначался для общественных нужд, в отличие от второго.

Где-то внутри играло любопытство, но светлый поборол искушение и вернулся к выходу. Там его уже ждали. Пожилой маг топтался на пороге, держа в руках шляпу-котелок. Шерстяное пальто делало его немного массивнее, чем он был на самом деле. Седые волосы и усы выдавали возраст, а печальные глаза и узор ауры профессию. Целитель. Старый и опытный. Наверняка проживший здесь всю жизнь и повидавшие многое. Илей говорил, что чужие страдания со временем въедаются в душу, меняют ее. Поэтому часто старые лекари выглядят уставшими и грустными. Редко улыбаются. И полностью уходят в работу, не видя ничего кроме нее. Им по жизни прописано общество и частый отдых, чтобы не перегореть. Те, кто более внимателен к себе, рано уходят на покой, находят увлечение по душе, продолжают жить и подлечивать только самых близких. Маг перед ним таким не являлся.

— Простите, что потревожил, — он неловко переложил шляпу их руки в руку. — Заметил, что тут кто-то есть и решил зайти... Виттор говорил, что кто-то обязательно появится. Отчет я отправил по форме еще неделю тому... Но тут такие дела, что наверное не обратили внимание. А он не велел кого-то беспокоить.

Боевик нахмурился, пытаясь вникнуть в неспешную речь собеседника. По спине пробежал холодок. Сердце неприятно сжалось.

— Что произошло?

Маг поднял на него невероятно печальные водянистые глаза.

— Виттор ушел... Я приглядывал за ним тут. В шахматы играли. Или трубку вместе выкуривали. Ну и по своей части я его диагностировал. На всякий случай. Так положено... А неделю назад он сказал, что устал. Мы же не можем никого насильно держать. Он со мной попрощался, сказал зайти позже и все зафиксировать. Что не было вмешательства. Насилия. Добрая воля и желание. Я все сделал. Документ заполнил. Отправил. Он еще письма оставил. Там, наверху... Сказал, тот, кто придет, заберет... Вот я и решил заглянуть, сказать. Вдруг вы не подниметесь, а там послание для вас... Извините, что потревожил...

Он ушел тихо. Как-то даже незаметно. Как будто и не появлялся. Ничего не говорил. И знание о том, что Виттор ушел, так и осталось где-то там... В неизвестности. Почему-то сложно оказалось поверить, что его больше нет. Незыблемая величина, без которой управление боевых магов казалось невозможным, исчезла. Вспомнилось, что он так и не спросил, откуда у бывшего куратора та рана на горле. Да и много чего еще не спросил... А теперь уже и не спросит.

Олеж поднимался на второй этаж, невольно считая ступеньки. Тридцать девять. Небольшой холл с окном и три двери. Одна приоткрыта. Немое приглашение. Старый маг продумал все. Комната оказалась кабинетом. Почти копией того, что был у него в штабе. Полки, заставленные безделушками. Стол. Кресла. Окно.

На столешнице лежали конверты, подписанные ровным подчерком. Пара имен оказалась незнакома. А вот два других... "Афистелия". "Олеж". Он забрал письма, подумав, что нужно сказать все Илею. Тот найдет способ доставить их адресатам. Послания легли в карман куртки.

Неожиданно накатил холод. Пронзительный. Тяжелый. И где-то вдалеке зазвучала музыка...

— ...Но не сомкнуть кольцо седых холмов,

И узок путь по лезвию дождя,

И не ищи — ты не найдешь следов,

Что Воин Вереска оставил, уходя...

Рован. Озарение пришло неожиданно. Прежде чем покинуть Гленж он оставил коллеге маячок. О котором тот не знал. И теперь он сработал... Значит, пора отправляться в дорогу...

Глава 5

Шаг. И он оказался посреди бури. Свет и Тьма смешались воедино, породив нечто, смутно похожее на Юту. Рован и Дана сошлись посреди руин. Еще недавно здесь наверняка был город. Пусть небольшой, но населенный людьми. Которые жили. Любили. Ненавидели. Зарабатывали деньги. И строили планы на будущее... А теперь от них не осталось ничего. Только прах и руины. Почти как в том подводном городе, где они сражались с осьминогом. Итог всех войн Света и Тьмы — один.