Ченг Ят ничего не сказал. Это было не наших рук дело, но мы знали, что такие вещи случаются все чаше. Мы же сами отбивались от бандитов.

Юань вздохнул:

— Теперь не так, как раньше. Слишком много пиратов, за всеми не уследишь, наперегонки торопятся украсть наши товары. И, честно говоря, товаров тоже слишком много. Это влияет на цены.

— Ты винишь меня? — проворчал Ченг Ят.

— Я слишком давно знаю вашу семью. Ни один Ченг не опустится до того, чтобы обмануть меня, так ведь?

Мой муж фыркнул.

— Друг мой, предательство не в твоем характере. И не в моем, — подчеркнул Юань.

— Тогда к чему твои байки?

— Мне нужно, чтобы ты распространил эти сведения. — Торговец, шатаясь, поднялся и указал на дверь. — Передай каждой вороватой водяной крысе, которые шуруют по всем углам до адских глубин, что, если налеты не прекратятся, всем вам скоро будет труднее попасть в Тайоу, чем проникнуть в сморщенную «пещеру» вашей бабушки.

На пути из Тайоу мы с мужем не на шутку сцепились. Он был потрясен обвинениями Юаня и угрозами в наш адрес. А еще его возмутило мое наглое вмешательство в торг.

Я пыталась убедить Ченг Ята последовать совету торговца и предупредить других пиратов, а он в ответ разозлился и заявил, что я могу приобрести собственную лодку и быть на посылках у моего нового напарника Юаня. Мы спорили, пока у меня не перехватило дыхание, и тогда я в одиночестве ушла на ют.

Мимо проплывал остров Тайюсан: гористый и бесплодный, с воды он выглядел негостеприимным. На этом неприступном острове жена Ченг Чхата мечтала провести последние дни в какой-то уединенной бухте, которую она мне описала, но так и не назвала. Именно туда мы и направились, и там нас ждал остальной флот. Это место Ченг Ят помнил с детства: отец привозил его туда навестить дядю и двоюродного брата. Как мне рассказали, на склонах холмов полно семейных могил клана Ченг. Теперь я уже знала название бухты и безопасной якорной стоянки: Тунгчунг.

Мы обогнули мыс, когда солнце спряталось за крутые холмы, и я поняла, что Тунгчунг может стать идеальным убежищем для пиратов. Вокруг стена крутых холмов, вход частично скрыт от моря островком сразу за устьем. И все же что-то здесь было не так. Запах, который я приняла за дым от костра, превратился в безошибочно узнаваемый тяжелый дух горелого дерева. Чуть дальше нам встретилась почерневшая джонка, затем еще одна. На полпути через бухту руль, точно флаг, торчал над опрокинутым корпусом.

Остальной флот теснился у южной оконечности. Нам навстречу мчался сампан, и один из командиров эскадрильи Ченг Ята кричал, как сумасшедший, перевешиваясь через борт. Как оказалось, вчера их застигла врасплох другая банда пиратов.

— Кто? — спросил Ченг почти шепотом.

Командиру эскадрильи подали мешок, и он за косицу вынул оттуда отрубленную голову — Знаешь его?

Ченг Ят вгляделся в сморщенное лицо и покачал головой.

— Увези его подальше и похорони со всеми почестями. Не хочу, чтобы в моей гавани появился призрак [72] .

Остаток вечера муж молился в одиночестве у алтаря и никого не принимал. Я принесла ему еду и чай, но он отказался и от того, и от другого. Правда, разрешил мне остаться в каюте: я могла наблюдать за ним или лечь спать, но говорить мне не дозволялось.

Наконец ближе к полуночи Ченг Ят погасил лампу и присоединился ко мне на циновке. Кожа у него была холодной, сердце билось чаще обычного. Наконец он протяжно вздохнул и сказал:

— Пора созывать командующих флотами.

Далеко на крутом склоне позади Тунгчунга до лета оставался еще месяц, но солнце уже припекало плечи, даже камни на тропинке как будто вспотели.

— Мне нужен отдых. — Я присела на валун под низким корявым деревом.

Ченг Ят упрямо продолжал идти, а местный носильщик поставил наши вещи и присоединился ко мне в тени. Бухта внизу сверкала в лучах солнца.

— Это сюда приходил император? — поинтересовалась я.

— Нет. На другую сторону острова.

Я испытала разочарование. Жена Ченг Чхата поведала мне легенду о последнем императоре династии Сун, которому было всего восемь лет, когда он бежал сюда от монголов вместе со свитой. Тунгчунг и сейчас казался идеальным укрытием. Неудивительно, что Ченг Ят намеревался основать здесь постоянную базу, причем, как я напомнила ему, не только для нашего флота.

Бухта превратилась в лес мачт. Наш флот из более чем ста кораблей занял лучшую стоянку на южной оконечности, ближайшую к деревне. By Сэк-йи и его братья разместились на западе. Корабли генерала Поу я узнала по белому флагу на фок-мачте. Ченг Лау-тонг, еще один ветеран первой кампании Аннама, тоже был где-то рядом. Почти каждый день прибывало все больше джонок: маленькие группы из двух-трех судов или рыбаки, мечтающие о богатстве. Некоторые пришли даже из Хойнама, отвечая на клич Ченг Ята, который он бросил по всему побережью. Вот-вот должен был сложиться пиратский синдикат.