Служанка прикрепила к стене лампу и принесла блюдо с двумя пирогами с редькой.

— Мне то же самое, — попросил Поу-чяй. — Моя матушка заплатит.

— Я не его мать. — Я подула на пельмешку, зажатую между палочками.

Поу-чяй отщипнул кусок пирога с редькой и сунул в рот. — Я верну тебе деньги.

Свет лампы плясал у него на лице. Парнишке к этому моменту исполнилось восемнадцать, и должна признать, что он превратился в красивого молодого человека с озорным изгибом бровей, которому уже пора бы обзавестись семьей. Надо поговорить с Ченг Ятом о том, чтобы найти ему жену. И перевести на другой корабль.

— Как тебе? — Поу-чяй встал и раскинул руки, чтобы свет падал на его халат ярко-фиолетового цвета, который скорее подошел бы оперной сцене. На груди красовалась пара искусно вышитых драконов, развернутых друг к другу.

— Дай-ка глянуть. — Я потерла ткань между пальцами. Ханчжоуский шелк великолепного качества. — Прекрасно! У какой женщины ты его украл?

— Украл? Ха! Ничего я не крал. Это ткань с тех трех барж, помнишь? Только что забрал у портного.

Девочка принесла ему еду. Поменяв местами наши тарелки, Поу-чяй сунул в рот целый пельмень и скривился:

— Горячо! — Он сглотнул, помахал над миской, затем подпер голову другой рукой. — Не-моя-мама Ченг Ят-соу, почему я тебе не нравлюсь?

Как может человек его возраста быть таким невинным? Мне не хотелось ничего объяснять.

— Например, потому что ты запускаешь лапы в капитанскую казну, чтобы швырять деньги портным.

— Да ни за что! Я никогда не предам Ченг Ята. Или тебя.

— Но у тебя есть деньги на портных, верно? Я знаю, сколько тебе платят.

— Мало, да? Ха! Но, как ты видишь, я не просаживаю деньги за игровыми столами, как вон те обезьяны. Я не пью вина, ни разу не курил опиум, даже не знаю, как платить за женщину. — Он перегнулся через стол и прошептал, будто хотел поделиться секретом: — Разве человек, который не выбрасывает деньги на ветер и всякую ерунду, не может себе позволить красивые вещи?

— Значит, ты транжиришь накопления на то, чтобы одеваться как император.

— Почему бы и нет? — Поу-чяй выпрямился, обрадованный сравнением. — И мне, и нашему императору нужно мочиться, и нам обоим нужна одежда.

— Думаешь, император ест редьку?

Парнишка отодвинул тарелку в сторону.

— Ты права, он такую простую еду не употребляет, да и я тоже.

— А я думала, ты не бросаешь деньги на ветер.

— Это не мои деньги. Разве ты не говорила, что платишь мне? — Он откинулся назад и радостно рассмеялся, а затем засунул в рот целый пирог. — Видишь, я сорю твоими деньгами, а не своими.

Мне не удалось удержаться от смеха.

— Но ты не ответила на мой вопрос, — напомнил Поу-чяй.

Я уже забыла, о чем он спрашивал, — ах да, почему он мне не нравится. Что за глупый вопрос! Когда мальчишка склонился к столу, как озадаченный кот, я решила, что не стану отвечать, и занялась тем, что разделила палочками последний пирог с редькой. Но следующий вопрос заставил меня уронить кусок на пол.

— А-Йёнг — можно я буду называть тебя так? — я тут подумал… Все те мужчины, с которыми ты была, — ты кого-нибудь из них любила?

— Это уж слишком. Доедай и…

— Да, я пойду. Но ты не ответила ни на один из моих вопросов.

У меня чуть не вырвалось: «Я же твоя мать!» Вместо этого я выпалила:

— А тебе девушки нравятся? Ты влюблялся когда-нибудь?

Он рассмеялся, но не ответил. Учитывая его внешность и озорное обаяние, половина девушек Китая бросилась бы ему на шею. Даже мне было трудно совместить образ этого красивого молодого человека и той маленькой обезьянки, каким он показался мне в самом начале. Возможно, когда-то мальчик и был катамитом, это не лишало его мужественности. Или лишало? Было ли упоминание императора намеком? Может, Поу-чяй предпочитал «страсть отрезанного рукава», видя себя Дун Сянем, слугой и любовником императора Ся-оай-ди [73] .

Он облизал пальцы и подозвал девочку.

— Еще один пирог с редькой. На этот раз я плачу. — Он снова улыбнулся. — Ты не отвечаешь на мои вопросы, я не отвечаю на твои. Прямо как супружеская пара.

— Поскольку мы явно не супружеская пара, давай начнем с того, что ты ответишь мне. Что случилось с твоим отцом?

Веселость парня мигом пропала, плечи налржлись 1>н на глазах пост арел лет на пять. Похоже, я затронула неприятную тему.

— Я слышала твою историю сотни раз. — заметила я. — ты был на рыбалке с отцом, и вас захватил Ченг Ят. Но о дальнейшей судьбе твоего отца ничего не известно. Он спасся?

Принесли пироги с редькой, но Поу-чяй оттолкнул тарелку, не сводя глаз с пустого места на столе.

— Я думал, ты в курсе, — наконец пробормотал он. Весь юмор испарился из его голоса. — Но я забыл: тебя ведь там не было.

— Что случилось?

Я почувствовала неловкость собеседника. Он отвел взгляд, а потом пристально посмотрел мне в лицо.

— Думаю, мой отец был хорошим человеком. Его пытались отправить домой, но он уцепился за поручни и пробился на борт. Потом ему предложили деньги, чтобы выкупить меня, и он согласился. Набили мешок монетами и слитками — вес получился немалый. Отец взял мешок, а потом замахнулся им на Ченг Ята, но промазал и сломал нос другому.