— Я в трауре, как ты заметил. И не заинтересована в положении любовницы.

— Подобные обвинения можно счесть оскорбительными, но именно твоя прямота и честность так притягивают меня.

В его лице я различила безумие страсти. Глупец. Красивый, честолюбивый глупец.

— Благодарю. Сменим тему, — предложила я. — Ты говорил, что у тебя ко мне дело. Надеюсь, оно как-то связано с твоим предложением.

— Да, это деловое предложение.

— В таком случае перейдем прямо к нему. Почему мужчины не могут просто называть вещи своими именами?

— Дело в том, что… И Черный, и Красный флаги — оба велики и сильны. Представь, что получится, если объединить их в один. Это же будет непобедимая сила! И никакой этой, — он покрутил рукой, — подковерной возни. Триады, императорский флот, продажные чиновники — никто не посмеет и слова сказать против нашей воли.

— Против тебя как лидера Конфедерации.

Он рывком выпрямил спину.

— Ты о чем?

— Просто помогаю тебе добраться до сути. Время идет. В Тунгчунге теперь каждый считает, что пришел его черед руководить, и всем кажется, будто я помогу им в достижении цели. И кстати, наши флоты и так объединены в Конфедерацию. Так что не вижу необходимости…

— Ты позволишь мне самому сформулировать мысль? Я говорил о полном слиянии Красного и Черного флагов. И да, я понял твой следующий вопрос: совместное командование, твое и мое, как равных, и да, скрепленное браком.

Наконец слово было сказано. Но он на этом не остановился:

— Подожди отвечать. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Вонг-ян станет второй женой, а ты — первой. Я всегда любил тебя. Пожалуйста, помни об этом.

Я ожидала подобного шага, и все же дерзость Куока меня ошеломила. Однако в его предложении был свой смысл: брак как деловое соглашение. На самом деле он предлагал мне самый простой выход из сложившейся ситуации, и даже больше. Я не могла отрицать того, что этот мужчина обладал удивительным умом и способностью рассказчика, чем очень притягивал меня. К тому же он был красив и обладал грацией леопарда. Воин, любящий поэзию. Но что заставило мое сердце забиться с удвоенной силой: тяга к этому мужчине или к власти, которую он мне предлагает? Если допустить хотя бы мысль о повторном браке, то Куок как раз стал бы тем мужчиной, который не отодвинет меня на роль глупой робкой жены. Разве не это он мне только что сказал своей легендой? Однако тихий внутренний голос по-прежнему не давал мне покоя, требовал задавать вопросы и получать на них ответы. Чего капитан хочет добиться своим предложением? Забраться ко мне в постель? Получить мой флот? Или и то и другое?

Его рука потянулась ко мне, словно желая обнять, но вдруг остановилась. На лице моего собеседника отражались все его мысли. Он был искренен в своей нежности — как и в своем честолюбии. И сейчас я не взялась бы судить, которая из этих страстей сильнее.

Мы оба понимали, что его идея идет вразрез с традициями. Вдова принадлежит семье мужа, как вещь, и без их согласия распоряжаться собой не может, не говоря уже о повторном браке. Ни один из братьев Ченг не одобрит нашего союза с Куоком, который лишит их власти над флотом Красного флага. А без их согласия мой брак не примет ни один член морского братства.

— Ты все-таки задумалась о моих словах.

Щеки у меня вспыхнули. Нельзя торопиться с ответом, чтобы не наделать ошибок.

Я взяла в руки барабан, чтобы спрятаться за ним, как за ширмой, и коротко сказала:

— Спасибо за подарок.

Шла четвертая неделя со дня смерти Ченг Ята. Первые поминальные ритуалы закончились, а шлейф из слухов, окружающих кончину командира, только ширился.

За каждой кружкой горячительного, у каждого игрального стола шли обсуждения возможных кандидатов в преемники Ченг Ята и причин, по которым мой муж заранее его не назвал. Меня, жалкую вдову, не имеющую права голоса, уже ни о чем не спрашивали. Никто не знал, что именно мне и был известен ответ на так волновавший их вопрос: Ченг Ят, крепкий сорокадвухлетний мужчина, считал себя неуязвимым любимцем богов. Он просто не желал представлять мир без себя и поэтому даже не думал о том, кто со временем может занять его место.

Мало мне было скандальных событий и переживаний, так А-и преподнесла еще один сюрприз. Она пожаловала в гости с корзиной лакомств и свежими слухами о том, что к западу от Оумуна видели целую морскую эскадрилью.

— Сколько судов?

— Говорят, двадцать, или больше. — Старуха высыпала семена красного арбуза в миску.

— Кто говорит? Кто их видел?

— Кто-то видел, — засмеялась она, потому что больше ничего не знала.

Нет, вы подумайте! «Кто-то видел».

— Может, это просто рыбацкие шхуны. Надо будет отправить патрульных, проверить.

Я расколола арбузное семечко зубами, но даже это крохотное удовольствие показалось мне неприличным. Старуха тем временем развернула недоделанную жилетку и принялась за шитье.

— Что скажешь, А-и, стоит ли мне созвать совет прямо сейчас или выждать еще? — Я говорила о Тхунгхой Пате, чье отсутствие на погребальной церемонии в память Ченг Ята показалось подозрительным даже мне.

— Ой, надо же! Ты впервые просишь у меня совета. Что я думаю? Сейчас скажу, что я думаю. Тебе следует думать поменьше, а спать побольше. Ты плохо ешь, и только взгляни, на что стали похожи волосы! Половина повылезла! — Она запрокинула голову и рассмеялась. — Понимаешь, о чем я? Ты все еще женщина. Мужа больше нет, капитаны вокруг интригуют напропалую, вражеский флот приближается — но стоило мне обругать твои волосы… — Она изобразила, как я возмущенно разинула рот, да так похоже, что я не сдержалась и от души захохотала.

А-и внезапно стала серьезной:

— На тебя смотрит очень много мужчин. Гораздо больше, чем ты думаешь. Одни ценят тебя за преступно красивое лицо, другие — за власть, которую мечтают обрести в твоей постели. Ну да, конечно я об этом знаю! А некоторые мечтают о том, чтобы тебе перерезали горло. Даже не скажу, кто из них опаснее, да и ты этого не знаешь. Вот, моя драгоценная, что я думаю. А теперь передай-ка мне нитки.

Холодные ветра и проливные дожди стали фоном церемонии пятой недели. Казалось, даже монахи торопились с ритуальными молитвами.