Шрифт:
— Пожалуйста, выйди.
Поу-чяй вытащил из угла шляпу и склонил голову.
— Да, дорогая матушка.
— Я не… — Я осеклась. Мне никогда не хотелось ребенка, а тут у меня вдруг появился взрослый сын. Тогда пусть слушается, как положено сыну. — И никогда больше не заходи в эту каюту.
Мне показалось, я услышала, как мальчишка смеется себе под нос, проходя мимо меня к двери.
ГЛАВА 15
СТИХИ
Я ждала за нашим обычным столиком у окна из желтой бумаги, отмахиваясь от запаха плесени. Пол в чайной был влажным и грязным.
После десяти дней непрекращающихся ливней Зянгбинь напоминал стареющую шлюху, с которой смыли косметику. Улица Небесной Династии по щиколотку утопала в грязи, мусоре, крысиных и собачьих трупах и прочих отбросах, которые даже не хотелось рассматривать. Товары были сложены штабелями на мостовой, в то время как владельцы лавок спасали инвентарь от наводнения. Весь город пропах гнилью. Больше всего огорчали беженцы из соседних деревень, которые стояли повсюду с протянутой рукой в поисках еды или денег, рассказывая истории о домах, животных и посевах, смытых бушующим потоком.
Какой-то мингхёнг за соседним столиком пересказывал сплетню о том, что дворец брата аннамского императора, стоявший недалеко от столицы, рухнул под натиском дождя.
Наконец пришла жена Ченг Чхата, бормоча извинения. Я подозвала хозяйку и попыталась сделать заказ несколькими словами на аннамском языке.
— Молодец, — похвалила госпожа Ли. — Отлично говоришь! — Она коснулась моего плеча, а потом перешла к другому клиенту.
Лицо жены Чхата выглядело опухшим и усталым, а голову плотно обхватывал красный платок. Она явно была в плохом настроении — или чувствовала вину? Я не стала вдаваться в подробности.
— Ты донесла ему.
— Я слышала, что этот зверь сделал с тобой Мне очень жаль, — сказала она. — Но мне не пришлось ему доносить.
— Что значит «не пришлось»?
— Я тебя умоляю. Здесь нет недостатка в злых языках, которые с удовольствием сообщат, какие травы покупает уважаемая жена Ченг Ята.
— Но ты подтвердила?
— Сестренка, я не говорила ни слова твоему мужу.
— Не называй меня так! Ты не заслуживаешь права считаться моей сестрой!
Даже госпожа Ли, принеся нам чай, поняла, как больно задело жену Чхата мое замечание, и тактично попятилась. Рука невестки дрожала, когда она взяла чайник и перегнулась через стол, чтобы налить мне чаю. Именно тогда я заметила шишку нее под платком.
— Твой недоносок-муж тебя ударил?
— Он расстроен, — отмахнулась она с легкостью, не соответствующей выражению ее лица. — Его избирают новым командующим, и внезапно каждый ждет, что он будет все на свете знать. Даже он сам. А из-за дождя поездка в столицу все откладывается.
— Он бил тебя не поэтому.
Она посмотрела на разводы на окне, затем снова налила себе чая, хотя сделала только глоток.
— Мой муж очень — как бы это сказать? — самоуверен.
— Конечно, я знаю. — Я догадалась, что размолвка как-то связана со мной.
Моя собеседница выпустила пар из чашки.
— Он говорит, что ты пытаешься управлять делами своего мужа. Его слова, не мои.
— Как он посмел…
— Он не единственный, сестренка. Ходят слухи, что ты пытаешься заполучить деньги капитана и настроить людей против него…
— Лгуны! Кто?!
— Я уверена, что тебя недолюбливает Лян — ваш тхау-мук — это не секрет. А еще казначей твоего мужа.
— Да чтоб их разорвало! — Я сердито взмахнула рукой и случайно опрокинула чашку. — Может быть, мне и правда стоит заняться его делами! У него кишка тонка противостоять твоему мужу.
Мы избегали смотреть в глаза друг другу, пока слуга вытирал стол.
Наконец жена Чхата жестом велела ему уйти и сказала:
— Мой муж просто заметил, что тебе следует прилагать меньше усилий для подсчета серебра и больше стараться родить сына.
— И ты того же мнения? Но это не твое дело!
Мне и так было трудно справиться с темпераментом Ченг Ята. Я не собиралась слушать приказы от других мужчин, особенно переданные через их жен. Да будь проклят каждый мужик на этом свете! И все бабы тоже!
— Сестренка, я уже говорила тебе, что я не…
— Я тебе не сестренка! Твоя сестра мертва! — Я резко вскочила с места, наплевав, что все на меня смотрят. — Знаю, ты, как и остальные, думаешь: если была шлюхой, то навеки ею останешься, да? Только шлюхи привечают мужчин, не рожая детей.
— Хватит! Сядь и прекрати позориться. Ты не знаешь ни слова из того, что я думаю!
Она сдернула платок, обнажая сизые залысины в тех местах, где были вырваны клоки волос.
— В чем бы ни обвинял тебя мой муж, я защищала твое имя, даже истекая кровью, моя дорогая младшая сестренка.