— Этого достаточно? — рявкнул он. — Достаточно, чтобы убить ненужную девочку? А сколько тебе нужно, чтобы убить мальчика?

Оставшиеся листья вылетели у него из рук. Он бросил пустую подушку на пол, растоптал и пнул бесформенный клубок в темноту.

Затем он бросился на меня и со злостью пнул ногой по ребрам, но я не показала боль, чтобы не доставлять ему удовольствия.

— Шлюха! Пора тебе вести себя как жена!

Он схватил меня за волосы и потащил к циновке. Боль я ощущала только в сердце. Женщина, которую я считала подругой, которая называла меня сестрой… неужели она способна на такое жестокое предательство? Руки сжались в кулаки, но я была слишком слаба, чтобы сопротивляться, когда Ченг Ят стянул с меня штаны и коленями раздвинул ноги.

Он придавил меня всей тяжестью, и у меня кончился воздух, пока я отчаянно вдыхала его кислое горячее дыхание. Он содрогался и пронзал меня, кряхтя я лицо, но я чувствовала только черную бездну в сердце и между ног. Затем он застонал в последний раз и скатился с меня, оставив мокрый холод у меня на бедрах.

Я из последних сил поползла к двери. Порог был покрыт кашицей выплюнутого жеваного лотоса. Я впилась в эту кашицу губами, обшаривала языком порог в поисках каждого кислого комка, всасывая и глотая, пока дождь барабанил по затылку. Я показала Ченг Яту свои перемазанные слизью губы, затем облизала их дочиста, скривившись от горечи во рту, горечи на лице мужа и горечи в моем сердце.

— Надеюсь, я убила твоего сына, — процедила я.

Его руки потянулись к моему горлу. Я ударилась головой об пол. Кислая жижа подступила к горлу, но я заставила себя сглотнуть.

Он приблизил свое лицо к моему.

— Тогда мы просто сделаем это снова, не так ли?

— Отвали.

— Помнишь, ты заявила, что тоже работала?! Хотела, чтобы тебе платили наравне с мужчинами. Ты соврала! Ты не выполняла свой долг!

— Засунь свой супружеский долг в грязную дыру своего цветущего мальчика!

Его щеки надулись, а глаза вылезли из орбит. Свет лампы окрасил их в желтый цвет, как у животного. Затем он сделал самую непостижимую вещь: опустил руки и сел. А потом улыбнулся.

— Не говори так о моем сыне.

Холодок пробежал у меня по позвоночнику, по рукам и ногам.

— Я усыновил Поу-чяя. Официально, в присутствии всей команды, — сказал Ченг Ят. — Ты теперь его мать.

Я, словно краб, попятилась к двери, качая годовой — Не прикасайся ко мне, — прошипела я — Уходи. Не трогай меня.

Я лежала на трапе, слишком слабая, чтобы двигаться, xoтя холодный ливень хлестал по голым ногам. Ченг Ят кинул мне штаны, но я отбросила их в сторону. Пусть дождь омывает меня.

Какой-то предмет пролетел через дверной проем и с металлическим лязгом приземлился рядом со мной.

— Доля матроса, — крикнул капитан, закрывая дверь.

Штаны так намокли, что мне пришлось сделать перерыв, после того как я натянула одну штанину. От спуска по лестнице я начала задыхаться.

Уеду утром и растворюсь в Зянгбине. Кошелек позволит продержаться какое-то время. Надо только найти ночлег на сегодняшний вечер. Палуба пустовала, все люки были задраены от непогоды.

Я могла бы остаться с A-и, втиснуться в ее койку. Я стояла над трюмом старухи, собираясь постучать, но передумала. Мне не хотелось рассказывать ей эту историю. И вообще ни с кем не хотелось разговаривать.

Люк, который вел на камбуз, был плотно закрыт. Возможно, удастся протиснуться на оружейный склад.

Я оперлась о грот-мачту. Мечты, сомнения и гнев кружили вокруг меня нескончаемым потоком. Что я буду делать в Зянгбине, когда закончатся деньги? Стану еще одной изгнанницей среди отбросов, беглецов и воров. Чем мне зарабатывать? Я скорее покончу с собой, чем соглашусь вернуться к прежнему презренному ремеслу.

Что там говорила A-и? Обратной дороги нет.

Я скользнула спиной по мачте и села прямо в лужу. Глупо было думать, что я смогу вечно прятать драгоценное снадобье от нежелательной беременности Теперь Ченг Ят узнал об этом худшим из возможных способов, потеряв лицо перед двоюродным братом и, что еще хуже, перед своей командой.

Назад нельзя, но что впереди? Это моя жизнь жизнь жены прославленного бандита. «Теперь я одна из них». — сказала я себе в ту ночь, которая, казалось, была целую жизнь назад. Если так, если я хочу выжить в мире пиратов и наемников, нужно стать больше чем женой. Я не просто племенная корова. Он хочет сына? Пусть найдет себе ту, кого можно тащить в постель.

Как глупо было думать, что я могу остаться просто женой? Как глупо зависеть от такого человека, как Ченг Ят? Как глупо зависеть от какого бы то ни было мужчины!

Я встала, нашарила мешочек с зарплатой и выбросила за борт. Я покончила с зависимостью от Ченг Ята. Пусть он сам зависит от меня!

Вернувшись в каюту, я обнаружила, что Ченг Ят растянулся на циновке и спит, а Чёнг Поу-чяй молится перед алтарем.

Я подождала, пока юноша закончит молитву, а затем сказала, вплетя в голос нить хладнокровия: