Как далеко зайдут последствия темных деяний Змеиных жрецов? Квирина привыкла менять императоров по воле легионов, а Аравинт потерял независимость. Но теперь и под владыками соседних стран пошатнулись троны. Эвитан, Мидантия, Мэнд, Бьёрнланд...
Кто захватит и удержит власть? А кто сумеет сохранить человечность в мире, сходящем с ума? Кто способен противостоять черной силе жрецов Змеебога?
Анри Тенмар и его люди в Квирине, Служитель Белой Матери Рунос, кардинал Александр, Ирия и Эйда Таррент в Эвитане, Кармэн Вальданэ и Грегори Ильдани в Мэнде, Алан Эдингем в Мидантии пытаются спасти своих близких... и неблизких – тоже, когда это еще возможно.
Часть 1
Глава 1
Часть первая. Мидантийская баллада.
Всё, что совершил я,
И чего не смог,
Чей расчет простителен,
А чей — жесток…
Стархэвен и Странник.
Что ты найти хотел
В королевстве кривых зеркал?
Тэм Гринхилл.
Глава первая.
Начало Месяца Заката Лета.
Эвитан, Лютена. — Мидантия, Гелиополис.
1
Внеочередное заседание Регентского Совета. Без развоевавшегося Эрика и больного кардинала. На повестке дня — просьба Его Ничтожества о признании его до срока совершеннолетним.
На что короленок рассчитывает? Что все присутствующие Регенты — его лучшие друзья и собутыльники, вроде дядюшки Гуго? Тогда Карл — еще больший кретин, чем Ревинтер о нем думал. Или крысеныш созывал Совет в приступе белой горячки? В компании столь же разгоряченного любимого дядюшки.
Или это — дело нежных ручонок Полины? Надеется выплыть хоть на таком?
Но хочешь — не хочешь, а ехать придется. Хоть в такую жару и предпочел бы отсидеться дома. Принять прохладную ванну, выпить вина…
Всё идет по плану… почти. На границе с Квириной — армия Лойварэ. Этот, в отличие от Всеслава, с налета полстраны вражеской не завоюет. И, в отличие от Аллена, не продует первый же бой.
Всеслав бы сейчас нужнее на границе с Мидантией. Новости оттуда не утешают. Новый император — новые законы. А этот хочет слишком много. И раз уж с браком Карла пролетел — теперь просит принцессу Жанну. В жены… себе, перезрелый сладострастник.
Стоит ли? Или предложить сначала развести сына с загулявшей невесткой?
Или Жанна заслужила именно это — старого вдовца-самодура со склочным характером? И такого не отравишь — не дурак и в ядах разбирается лучше ее самой. Что, в общем-то, нетрудно.
А Карл, как назло, услышал, что ему могла достаться мидантийская принцесса. Понятно, что Полина — хороша, но уже приелась. Она еще продержалась дольше других.
Но в последнее время охи короленка о «прелестных невинных девах» начинают раздражать. Тем более, что одна — редкостная красавица. И на портрете, и по всем отзывам.
Мог бы на примере собственной сестрицы убедиться, встречаются ли девственницы среди принцесс. Прежде чем гнилую пасть мечтательно разевать. Займись невинными служанками — и утрись этим.
Кстати, о принцессах. Эвитанских. В спальню к незамужней королевской дочери не может войти мужчина, если он ей не отец, брат, духовник или врач. Подозревать семидесятилетнего кардинала Александра — как-то чересчур. А для Карла у Жанны слишком хороший вкус. Так что Бертольд колебался между ее сводным братцем Эриком и лекарем Руносом. А то и обоими. А надо бы знать точно. Шантажируют только наверняка — если хотят жить. Равно как и не замахиваются на кусок, если не проглотишь. А то и не откусишь.
Проблемы Полины, как стать матерью наследника. А выбора нет. Это — единственное, что еще может спасти ее хорошенькую шкурку. А Ревинтера интересует другое: если на том же Совете поднять вопрос о прощении мятежников — шанс есть или нет?
Эрика не будет. Но нет и кардинала. Всё еще.
2
Сочится тонкая струйка песка. Отмеряет время на отдых. И блаженное одиночество.
«Милая Ирэн. Вчера я был на приеме у одного из знатнейших патрикиев Гелиополиса. И думал о твоих глазах цвета изумруда…»
Или малахита? В Мидантии чудесные малахитовые колонны. В императорском дворце.
Да хоть нефрита! Потому что вспоминать два глубоких серых озера — слишком больно. Невыносимо. Эйда — печальна и кротка, а вот собственное бессилие вызывает лишь ярость. И на ее врагов, и на себя.
«Розы, что цветут в саду у господина Фомы Мавракомена…»
Так же ядовиты, как он сам. Только в отличие от него — худы.
«…прекрасны, как ваши… ваша несравненная красота. И так же благоуханны. Весь прием я мечтал оказаться у ваших прелестных ножек…»
Ну не у ножек же императорских львов. Впрочем, львы в Мидантии — еще наименее неприятное из возможного. На них хоть смотреть не противно. И они — не ядовиты.
Говорят, эти кошки любили Константина. Половину перебили лучники, потому что звери отказались есть.
Даже странно — тихий книжник не боялся кормить их с рук. Впрочем, эти львы в пятом поколении живут в клетках. И вряд ли даже во снах видели дикую саванну. Или вольные джунгли.
И у прелестных ножек Ирэн уж точно лучше, чем в любом месте Мидантии. Да и в большей части мест Эвитана.