За несколько часов ходьбы Ирина совсем потеряла счет времени, первую часть пути они уверенно шли, и даже Эль не капризничала и не просилась отдохнуть. Потом девушке пришлось тащить ребенка на закорках. Она брела уже открыто по обочине дороги, уверившись, что похитители ищут ее в противоположном направлении, решив, что девушка захочет вернуться назад. Разве не было бы разумным поступить именно так? Позже Ирина тоже задаст себе этот вопрос.

Незадолго до рассвета Ирина позволила себе пару часов отдыха. Очнулась от дремы все также из-за холода. В сумке, брошенной им Желялетдином, она нашла только шерстяное платье и тонкую блузку, которую надела прямо поверх ночной сорочки под платье. Для поздней осени, какой бы мягкой она здесь не была, в отличие от ее родной сибирской, этого было недостаточно. На ноги пришлось натянуть все те же изношенные балетки, купленные еще в обувном на Кирова. Обморожение не грозит, но и от холода не спасает.

Эль будить не стала, подняла на руки и пошла дальше. Туман почти рассеялся, висел кое-где рваной полупрозрачной дымкой. Было бы настроение, Ирина оценила красоту зарождающегося утра, светлой полоски на горизонте, идеально круглой, но уже бледной и бесполезной луны. Замерзшая трава потрескивала под ногами, нарушая однообразие лесного безмолвия.

С ношей на руках сил хватило ненадолго, и Ирина присела на первый же попавшийся поваленный ствол. Эль сразу проснулась и испуганно заозиралась, но увидев материнскую улыбку, успокоилась, и уже с обычным детским любопытством осмотрелась вокруг.

— Извини, малышка, кушать нечего. И нам опять нужно очень быстро идти.

— Мы идем к папе? — с надеждой спросила девочка.

Ирина мотнула головой, горло сдавило, лишая возможности соврать. Она и сама не знала, куда идет. Подсознание уже нашло решение, и тело послушно двигалось в единственном спасительном направлении.

Тихие перекаты воды по камешкам услышала Эль. Ирина из всех окружавших их звуков настроилась только на стук лошадиных копыт или человеческих шагов. Знакомому ручью обрадовалась как колодцу в жаркий день. Ручей потерял свою весеннюю резвость, в преддверии зимы неторопливо нес свои небольшие воды. Перейти его предстояло все по тому же ненадежному березовому стволу. Она взяла Мариэль за руку и с опаской сделала первые шаги. Стертая подошва балеток соскользнула с обледеневшего ствола, едва Ирина преодолела треть бревна. Волей неволей, ей пришлось спрыгнуть в воду. Студеная вода обожгла кожу и перехватила дыхание. Беглянка постояла несколько секунд, привыкая, и потянула Эль по стволу, бредя рядом по колено в воде.

Последняя часть пути вела в гору. Преодолев половину, Эль села на землю, демонстративно сложив ручки на груди, и на материнские уговоры только мотала головой. Пришлось опять брать ее на закорки. Ирина шла, уже не обращая внимания на окружающее, упираясь взглядом в землю, и когда подъем закончился, и тропинка выровнялась, отпустила детские ручки, чтобы Эль сползла по спине на землю, а сама осталась стоять, согнувшись и упершись руками в колени и тяжело дыша.

Раздавшийся впереди звук насторожил ее, она резко подняла голову и встретилась взглядом с мужчиной. Он сидел, оперевшись на ствол одной из двух берез, за спиной маревом рябил переход. У его ног лежали седельные сумки и саквояж, а рядом переминал ногами расседланный конь. Мужчина перевел взгляд с Ирины на Мариэлу, и в его глазах мелькнуло узнавание. Девушка тоже его узнала, хотя видела всего лишь дважды мельком — Сковронский. Он грустно усмехнулся, будто мысли, посетившие его, его не порадовали. А ее поразило, с каким равнодушием он встретил их появление. Она стояла в растерянности, не зная, что предпринять. Путь к спасительным березам преградил человек, который дважды пытался похитить Мариэль, и которого здесь не должно было быть.

Все, что случилось в следующую минуту останется в памяти Ирины навсегда. Сзади у ручья послышались звуки, понукающие лошадь и через мгновение первая из них с Желялетдином в седле показалась из-за пригорка. Марк, не отрывая от него настороженного взгляда, нашарил меч, лежавший тут же среди вещей, и поднялся во весь свой немалый рост. Бросив на Ирину короткий взгляд, он помедлил и, сделав шаг в сторону от берез, мотнул головой, молча предлагая Ирине проход. Вылетевшая верхом на лошади на поляну Тэм, завизжала и направила ее прямо на них. Последнее, что видела Ирина в этом мире, толкнув Эль перед собой и делая шаг следом за ней, это Марка, вставшего в стойку и поднявшего меч.

А перешагнув двойное корневище берез, сразу встретилась взглядом с другими, потрясенными, широко распахнутыми родными глазами подруги.

— Слава, — прошептала Ирина, — Славочка, — из груди вырвался всхлип.

Ян погонял усталого коня, проклиная ленивый прогресс в этом, хоть и благословенном, но отсталом мире. Его девочки нуждаются в помощи, а он не может просто надавить на газ и…

Он дал себе волю, чертыхаясь в сторону ученых, много лет безуспешно предсказывающих, как долго в очередной раз это дьявольская щель будет открыта: несколько часов или несколько дней.

Князь опять замахнулся хлыстом, но уже не так отчаянно, щадя Франта, впереди еще несколько часов пути. Сзади такжепришпорили лошадей Родион и полковник Збруев, преданный друг отца.

Он вообще за прошедшие сутки, позволил себе слишком многое из того, к чему раньше относился сдержанно и осуждал в других. Ярость, буквально поглотила сознание, когда Милен, несчастный парень, прибежал сказать, что Ирина и его малышка Мариэль пропали.

Бартоломей, единственный, кто рисковал в эти сутки сунуться к нему с плохими новостями, хороших не было. Все остальные отсиживались в своих кабинетах. Крысы. Даже начальник охраны не осмелился лично доложить, где находится каждый из шивэйцев. Через помощника передал об исчезновении двоих охранников и пикантную новость о совращении послом молоденькой фрейлины его сестры. Он хотел этой новостью развлечь, отвлечь или разозлить его еще больше? Ян и разозлился, но только на никчемность своей охраны. Как можно пронести два спящих тела через весь дворцовый комплекс и остаться незамеченными?

За последние месяцы свободных апартаментов в Белецкой крепости становится все меньше. Под горячую руку разобрался с теми двумя высокопоставленными сановниками, что осмелились заявиться вместе с шивэйцами, чтобы засвидетельствовать грехопадение дочери кагана. А вот сама Тэмулун его удивила.

Инсценировка побега Яна не обманула. Чтобы это понять, ему не понадобилось даже того мгновения, на которое дрогнуло Иринино сердце. Того мгновения, на которое она усомнилась в его вере в нее. Убедить князя в том, что любимая женщина предала его, мог только тот, кто совсем ее не знал. Как отчаянно она билась за опекунство над Эль, искала ее родственников, спасала его от отравления. Воспоминание о последнем моменте хотелось остановить, но времени катастрофически не хватало.