Ада и Агния говорили, что тишголов творит чудеса. Он и сотворил. И разве не о чуде просила Ирина бога и судьбу, когда мечтала о ребенке? А получила даже больше, чем надеялась.

Первые неконтролируемые эмоции: шок, удивление, вина, или это было сожаление? — прошли. Ирина пережила весь спектр соответствующих эмоций. Погружаться в них дальше — бога гневить.

— Все, начинаю радоваться предстоящему материнству, — медленно выдохнула Ирина.

— Вот и правильно, — сказала Слава.

Со временем любопытство подруги приняло форму своеобразной игры, ставшей для них привычной забавой. А для Ирины как для любой влюбленной женщины это была возможность поговорить о своем любимом мужчине.

— Инопланетяне, — Славка входила в соседскую квартиру с новой версией Ирининого исчезновения.

— Ну и чем эта версия правдоподобнее моей?

— Хм, ты выиграла туристическую путевку? — вскоре выдавала она очередной вариант.

— На полгода? Скажи мне, где их разыгрывают, — смеялась Ирина.

— Нет, это был случайный билет со скидкой в Германию к маме, — Ирина закатила глаза к потолку.

— Ах, да, твоя мама же тебя тоже искала, — хмурила лоб подруга в поиске еще одного предположения. — Сбежала с возлюбленным, — эта версия казалась Славе самой жизнеспособной из-за беременности подруги.

— Угадала. И от кого же я, по-твоему, сбежала? От тебя или, может, от рабского труда в библиотеке?

Версии о личности возлюбленного тоже видоизменялись: то он был преступником в розыске, то шпионом, а один раз даже дипломатом. В конце концов, Ирина начала развлекаться от чистого сердца. Но вот что Слава не смогла вписать ни в одну из своих теорий — это поведение Эль: ее манеры и рассказы, которые полностью подтверждали Иринин рассказ.

— У тебя, конечно, было достаточно времени, чтобы научить ребенка всем этим реверансам и ханумам, но …зачем?

— А няня Зорина всегда говорила, что княжна должна быть это…, - девочка замялась и посмотрела на маму в ожидании подсказки.

— Красивой, — помогла та, Эль замотала головой. — Вежливой?

— Она не должна упрекать, вот, — наконец выдала малышка.

— Может, она должна быть безупречной? — пришла на помощь Слава.

— Да-да, точно, безупречной, — закричала от радости Эль.

— Хорошо, что мы с вами не княжны, — засмеялась Слава.

— Я — княжна, — гордо возразила Мариэль, — я должна быть безупречна.

— Значит, ты — княжна, а твой папа — князь? — девочка энергично закивала. Слава начала смеяться и махать руками. В конце концов, вытирая слезы, она побежала в туалет, зажимаясь. Ирина, глядя на подругу, вспоминала себя, какой она была еще год назад, и не обижалась на нее, слышала, как она там подвывает от смеха, а когда вернулась, все еще икала и укоризненно сказала Ирине:

— Ты меня сделала, подруга, верю. Я понимаю, конспирация и все такое. Кто он там у тебя, ФСБшник или еще кто? Но чему ты ребенка учишь? Над ней ведь другие дети смеяться будут.

Эль немного сердито повторила ей, что ее папа — князь.

— Хорошо-хорошо, малышка, пусть будет князем. Скажи, Ириш, ну зачем тебе князь? Вот твои читательницы зачитываются фэнтази о попаданках, — Слава не удержалась от пренебрежительного фырканья. — А почему? Не от того ли, что уже отчаялись найти любовь в нашем мире? Давай, больше не будем искать, а? — как то заискивающе посмотрела она на подругу, забыв, что говорила о читательницах. — Давай поработаем над тем, что есть в наличии? Ведь ваши доблестные попаданки получают куда худший начальный материал. Зачастую дикарей, властных, жестоких, эгоистичных насильников. А посмотри, что имеют на выходе? Наши же исходники изначально лучше.

— Мама, мам, — ныл Семка, дергая мать за рукав. — Ну, заберите от нас эту малявку. Она мешает нам играть. — До него с этой же просьбой прибегал Борис.

Слава смилостивилась, наконец, над сыном и, достав толстый, обтянутый синим бархатом семейный альбом, позвала Эль и, посадив ее в кресло, единственное свободное место в гостиной, вручила его ей.

— Бабушка с нами всегда так поступала, когда хотела отделаться. Сиди, мол, изучай историю семьи.

Стол, стулья и диван были завалены стопками детской одежды. Слава и Ирина перебирали старые детские вещички мальчишек, решая, какие покупки еще нужно успеть сделать до скорого появления Ирининого малыша.

— Тетя Слава. Ну, тетя Слава. — Эль положила тяжелый для нее альбом прямо на одну из стопок, и хлопала Славу по руке, пытаясь привлечь внимание. — Это бабушка Люба? — ткнула она пальчиком в одну из девочек на групповом фото.

— Хм, детка. Надо же, узнала. Это выпускной класс бабушки Любы. Почти сорок лет назад.

— А это ома Лена? — Она называла Иринину маму по-немецки, переняв это от ее внучек, с которыми общалась по видеосвязи.

— Вот дает ребенок. Даже я должна приглядеться, прежде чем найду маму, — удивилась Ирина.