— Тесс? — позвал ее Джей Ти. — Прошу тебя, милая…

И плотина прорвалась. Она стала всхлипывать, в горле у нее засаднило, плечи опустились. Диллон опустился рядом с нею на ковер. Обняв ее здоровой рукой за плечи, он прижал ее к груди и стал тихонько укачивать. Она плакала прямо ему в майку. Та сразу же промокла под крупными, бесконечными слезами, и от этого ей стало еще хуже. Джей Ти гладил ее по волосам.

— Ш-ш-ш, ш-ш-ш… Я тебе помогу. Мы найдем Сэм, милая. Я обещаю тебе, мы ее найдем.

Слезы полились еще сильнее. Десантник продолжал качать ее.

— Все в порядке, девочка, все хорошо. Я знаю. Я все знаю, — он непрерывно шептал что-то в ее волосы.

Тесс прижалась к нему всем своим дрожащим телом.

Держи меня крепче, крепче, еще крепче. Никогда не отпускай меня.

— Я знаю, — шептал он. — Я все знаю.

— Надо приложить лед к твоей руке.

Прошел целый час. Тесс всхлипывала, а мужчина курил. Сейчас они сидели на краю кровати, и смотреть на них было просто страшно.

— Можно… можно я взгляну?

Джей Ти пожал плечами и сжал сигарету в губах. Дым попал ей в глаза.

— А ты можешь не курить?

Одна его бровь вопросительно приподнялась.

— В качестве платы за мое медицинское обслуживание, — предложила Тесс.

— А мне казалось, что ты ничего не знаешь об оказании первичной медицинской помощи.

— Но ведь я не курю — значит, о медицине знаю побольше тебя.

Джей Ти не сдался немедленно, но через какое-то время загасил сигарету.

— Хитрюга Тесс, — пробормотал он.

Она не обратила внимания на этот его комментарий и опустилась перед ним на колени. Он раздвинул ноги, и женщина смогла подвинуться еще ближе. Его бедра касались ее плеч. Тесс осторожно положила пальцы на его руку и услышала, как он втянул воздух.

Она действительно сказала ему правду. Она не представляла, что надо делать. В родительском доме Тереза научилась замазывать гримом свои синяки и царапины, но не представляла, как надо наносить «Бактин» [86] . Она научилась виртуозно врать о своих травмах больничным врачам. Она научилась притворяться, что когда бьют, то ей не больно.

Теперь Тесс беспомощно осматривала поврежденную руку Джей Ти. Его левое предплечье выглядело просто ужасно: бордовое, как свекла, распухшее и горячее на ощупь. Держа пальцы на его руке, Тереза рискнула посмотреть ему в лицо. Он был очень бледен, на его верхней губе выступили капли пота. Она видела, что он кусает себя изнутри за щеки, чтобы не закричать.

— Мне кажется, что тебе нужен настоящий врач, — тихо сказала Тесс.

— Попробуй что-нибудь сделать. Или придется воспользоваться древним, как мир, способом.

— Ампутацией?

— Бурбоном [87] .

— Ой, — Тесс завернула лед в полотенце и приложила его к руке, чтобы снять воспаление. Джей Ти мог — правда, не очень сильно — шевелить пальцами. Это что, значит, рука не сломана, а просто очень сильно ушиблена? Или все значительно хуже? Наконец она дала ему пару таблеток аспирина из своей сумочки.

— Всего две? Мне руку раскрошили бейсбольной битой, а ты даешь мне всего две таблетки?

— Ты прав, — согласилась Тереза и протянула ему еще шесть. Диллон проглотил их в один прием.

Тесс сидела на большой кровати, почти касаясь коленями Джей Ти. За последнее время они многое пережили вдвоем, но ни один из них не знал, как об этом сказать. Она спала с ним, но не знала, как сказать ему, что она хочет, чтобы он ее обнял. Она плакала у него на плече, но не знала, как приласкать его.

— Ты собираешься смотреть на меня всю ночь?

— Может быть.

— У меня мурашки по коже бегут.

— Почему мы приехали сюда, а не прямо в полицию?

— Потому что они полицейские, — ответил Джей Ти, немного подумав.

— Ты им не веришь?

— Да, думаю, что не верю. Большой Плохиш Джим, мне кажется, ловко научился обводить их вокруг пальца. Нам будет спокойнее вдвоем.

— Твоя рука разбита, сама я чуть не умерла… Так о каком спокойствии идет речь?

— Но мы ведь выжили. А это значит, что мы лучше полиции.

— Джей Ти, у него моя дочь.

— Мы найдем его.

— Как? — Тесс чувствовала, что у нее в голосе появились истеричные нотки. — Поместим объявление в газете? Погадаем на кофейной гуще?