И, нет, я не жестокий. Я справедливый.

— Мне нужно поговорить с отцом, — отстраняю мать и она уходит на кухню, чтобы заварить нам чай, а я провожаю Риту наверх и стучу в дверь кабинета.

Отец сидит в кресле возле окна и читает, потягивая коньяк. Увидев меня, он отставляет стакан и откладывает книгу. Выглядит, как английский лорд, который невозмутим в любой ситуации. Но я прекрасно понимаю, что в его душе сейчас тоже тьма.

— Пока без изменений, — сажусь в кресло напротив и отвечаю на немой вопрос в его глазах. — Но я сейчас пришел поговорить о другом.

— Контракт? — предполагает он, доставая из тумбочки еще один бокал и наполняя его янтарной жидкостью.

— Там мама чай пошла делать, — усмехаюсь, кивая и принимая из его рук бокал, делаю глоток. — Нам влетит.

Отец коротко вздыхает и прячет бутылку в тумбочку.

— Прогнозы врачей неутешительные, — отставляю стакан в сторону. — Но мы отправили запросы в различные мировые клиники и ждем ответа от специалистов. Возможно, найдется волшебник, который сможет починить вашего непутевого сына.

— Какого из? — хмыкает отец. Несмотря ни на что, он никогда не давал никого из нас в обиду и не вставал ни на чью сторону.

— Младшего. Старший уже нашел волшебницу. — делаю небольшую паузу. — Однако, нам с тобой нужно подумать, что будет, если случится так, что Макс станет недееспособным и его жена сможет распоряжаться его активами. Пять лет брака пролетят незаметно. А продать треть компании можно хоть до развода, хоть после.

— Марк, ты же знаешь, что Рита не такая. — щурится отец, давая мне понять, что хочет услышать истинную причину моей заботы.

— Да, Рита не такая. А вот ее отец довольно предприимчивый бизнесмен и вряд ли разрешит дочери разбрасываться миллиардами евро налево и направо. Если Макс… умрет, уже ничего нельзя будет изменить. Но, если тебя интересует моя правда, я просто хочу обезопасить ее от…

— Любишь? — перебивает меня отец, залпом допивая несколько глотков.

Замираю. Как же сложно сказать такое просто слово! Я готов предложить тысячу синонимов взамен, чтобы не произносить его.

Киваю.

— Да. А Макс любит Римму и я считаю неправильным, что мы должны это скрывать. Уверен, что это никак не скажется на сотрудничестве с иностранцами. Все же мы живем в прогрессивном обществе и куда важнее то, как я управляю компанией, а не то, с кем я живу. Если же развод Макса хоть как-то повлияет, я найду других, можешь не сомневаться.

— Маргарита с тобой? — уточняет он и достает телефон, получив мой кивок. — Разберемся с этим прямо сейчас.

Спустя полчаса к нам в дом приезжает нотариус, друг отца, и, получив краткие разъяснения составляет новую бумагу вчерашним числом, по которой Рита имеет право подать на развод в любое время и не платить неустойку. Зову ее из комнаты и она, придя в кабинет и выслушав отца, неверяще читает документ и подписывает его трясущейся рукой. За Макса расписывается отец.

Ловлю ее ошалелый от счастья взгляд и чувствую, что сердце быстрее бьется в груди.

Ощущение, что я открыл клетку с птицей, которая всю жизнь просидела в неволе, понимая, что она может выпорхнуть и никогда больше не вернуться. Но я готов дать ей этот выбор.

Потому что люблю и хочу, чтобы она была счастлива.

— Привет. — отвечаю на видеовызов, откладывая бумаги в сторону. Любуюсь своей девочкой. Ее щеки горят румянцем, а глаза лихорадочно блестят от эмоций. — Куда ты уже едешь?

— Я на экскурсии. — Рита переключает камеру и показывает мне вид из автобуса.

Она уже два месяца живет в Европе и проходит практику в компании, по образцу которой мы создавали свою, в России. Сказать, что это большая удача — ничего не сказать. Одно дело, примерно представлять процессы, а другое — узнать их изнутри и подтянуть в своей фирме те нюансы, которые проседают.

— Красиво. Я был здесь. — присматриваюсь к зданиям. — Как прошел твой день?

Я скучаю по Рите. И раз в две-три недели летаю в гости хотя бы на денек, чтобы показать, как сильно жду ее возвращения. Но на этой неделе полететь не получилось — слишком много навалилось и я только-только разгреб бумаги, а уже почти девять вечера. У Риты сейчас около шести часов.

— Я скучала по тебе, — хмурится она. — А потом… снова скучала по тебе.

Улыбаюсь.

— Если бы ты знала, как я скучал, — показываю ей стопку бумаг на столе. — С удовольствием бы поскучал в Лондоне.

— У тебя еще есть несколько часов, прилетай. — смеется. — Как Макс?

— Нормально, — прикуриваю и выпускаю в потолок дым. — Нашли новую массажистку. У нее какая-то корочка по нейромышечной реабилитации. Так она его по часу через день так мнет, что он орет благим матом и рыдает. Но, зато спустя три сеанса стал пальцы на ногах чувствовать.