— Возвращаетесь за этим? — она протянула ключи от машины.

— Спасибо. Очень любезно.

— А этот от эллинга. Утром вы мне его вернули.

Я совершено об этом забыл. И, радуясь, что не уехал без ключа, ждал, когда она найдет его среди других на тяжелом кольце.

— Он где-то здесь. Я пользуюсь запасным набором Эммы и еще не выучила, от чего половина из них. — Ей мешала темнота. — Вот он.

Когда Рэйчел отдавала мне ключ, ее пальцы коснулись моих. Контакт был мимолетным, но меня кольнуло, словно слабым разрядом электричества. Рэйчел неуверенно переминалась с ноги на ногу.

— То, что я вам рассказала…

— Не беспокойтесь, я никому не расскажу. — Я удивился, что она посчитала, что меня нужно об этом просить.

— О нет, я не об этом. — Она торопливо коснулась моей руки. — Просто хотела вас поблагодарить. Как правило, я не любительница поплакаться, но здесь совершенно не с кем поговорить.

— Вы не плакались. Я рад был вас выслушать.

Рэйчел стояла так близко, что я чувствовал жар ее тела в вечерней прохладе. Мгновение все тянулось и тянулось.

— Ну, ладно, — наконец спохватилась она и, улыбнувшись, отступила. — До завтра.

Ладно. Я смотрел, как она идет к дому, и лишь после того, как захлопнулась дверь, повернулся к машине. Внутри по-прежнему было сыро и чувствовался запах плесени, от которого избавиться потребуется целая вечность. Но я не замечал и вдруг понял, что улыбаюсь. Мотор завелся с первой попытки и работал ровнее, чем раньше. Джемми потрудился на славу, и я напомнил себе, что завтра вечером во время ужина его надо поблагодарить и заплатить.

Но на пути в эллинг я думал о Рэйчел. Она дважды коснулась твоей руки. Только не придавай этому слишком большого значения. Надо сосредоточиться на том, что предстоит сделать в морге. Меня ждет напряженный день.

Оказалось, что он получился напряженнее, чем я предполагал. Утром полиция обнаружила в доме Лео Уиллерса могилу.

Ланди позвонил мне перед обедом. Утро я провел, очищая найденный у форта скелет, который всю ночь вываривался в моющем растворе. Хотя кости находились в вытяжном шкафу, в помещении чувствовался сбивающий с толку запах тушеной говядины. Следующий шаг — разъединение скелета. Занимающий много времени процесс, поскольку требуется разложить в правильном анатомическом положении все двести шесть костей, а затем вновь собрать скелет. В данном случае на это уйдет еще больше времени — ведь череп разрушен ружейным выстрелом. Но поскольку Кларк торопила с информацией, вынимая из сосуда кости, я осматривал поверхность основных, надеясь к концу дня рассказать ей хотя бы самое главное. Лан постучала, когда я очищал таз.

— Доктор Хантер, звонит инспектор Ланди.

Свой телефон, не желая вносить в смотровую, я оставил вместе с остальными вещами в раздевалке. Положив таз в кювету из нержавеющей стали, я снял перчатки и пошел ответить полицейскому.

— Как скоро вы можете добраться до дома Лео Уиллерса? — спросил он без лишних преамбул.

— Когда я вам нужен?

— Хорошо бы немедленно.

Кларк не теряла времени, добиваясь ордера. Как только выяснилось, что труп в одежде Уиллерса не он, появились веские основания для обыска его жилища. Когда полиция прибыла на место, в укромной части территории ищейка обнаружила то, что очень напоминало потайную могилу.

— Явное захоронение, — прокомментировал Ланди. — Во-первых, об этом говорит реакция собаки, во-вторых, абрис закопанной ямы. Ее пытались скрыть, но грунт не успел устояться. Мы начали раскопки, но хотели, чтобы вы присутствовали, когда мы что-нибудь найдем.

Судя по тому, что он сказал, могила относительно недавняя. Требуются годы на то, чтобы труп настольно разложился, чтобы уровень земли понизился относительно окружающего, но гораздо меньше времени на то, чтобы на могиле снова выросла трава и другие растения. Часто заметна разница, поскольку их подпитывают выделяющиеся из разлагающегося трупа вещества. Но если на могиле ничего не растет, ее выкопали зимой, после того, как завершился предыдущий вегетационный период.

Я покосился на смотровую, где меня ждали кости. Я вынул из очищающего раствора только половину, но если остальные побудут в нем еще некоторое время, это им не повредит.

— Буду через час, — ответил я.

У ворот на частную дорогу к Уиллетс-Пойнту дежурил молодой констебль и не пропускал меня, пока не созвонился с кем-то по телефону. Путь шел по мысу через лес, пока деревья не уступили место живописным лужайкам. За ними кто-то ухаживал, поскольку трава выглядела недавно постриженной, видимо, впервые за весну. Лужайки пестрели разнообразной экзотикой: кедрами, красным деревом и другими, названия которых я не знал. Магнолии готовились расцвести, и из их ветвей, подобно свечам, рвались на свет остроконечные желтые бутоны.

Дорога огибала группу рододендронов, за которой прятался дом Лео Уиллерса. Если, конечно, в данном случае можно употребить слово «дом». На большой особняк он, пожалуй, не тянул, но его викторианский облик был вполне впечатляющим. Дорога подходила с тыла, а за домом открывался вид на устье и море. Прелестное местно, которое портило скопление полицейских машин.

Ланди посматривал на часы, глядя, как я подхожу.

— Быстро добрались.

— На этот раз не встретилось ни одной дамбы.