Если повезет, он расскажет мне больше о том, кем раньше был.

С практикой собирать скелеты стало проще — будто складывать головоломку, где элементы как будто знакомые, но всегда разные. Если не считать черепа, данный костяк оказался в хорошем состоянии. Не только никаких насильственных повреждений, но даже старых травм и признаков деградации вследствие болезней или возрастных факторов. Самым примечательным в нем было то, насколько он непримечателен.

Если бы позволяло время, я бы выдержал паузу, позволяя костям устояться, и лишь потом приступил к изучению. Но до того, как писать отчет, я к ним еще вернусь. Но уже сейчас картина начала складываться. Под негромкий аккомпанемент вентилятора вытяжного шкафа злость на сэра Стивена испарилась, и я погрузился в дело — то, что много раз выполнял прежде. Занятие требовало усидчивости и вдумчивости, и, когда телефон возвестил, что меня вызывает Ланди, я удивился, насколько быстро пролетел день. Оставив запах химикатов и вареного мяса в смотровой, я пошел разговаривать в другую комнату. Инспектор начал с извинений:

— Я не должен был подставлять вас сэру Стивену. Надеялся вытянуть информацию из первоисточника и не мог предположить, что он напустится и на вас.

— Бывало и похуже, — успокоил я его. — Но меня удивило, что он не поленился выяснять, кто я таков.

— Такие, как он, ничего не пускают на самотек. Не побоюсь предположить, что он знает, что каждый из нас съел на завтрак. Включая шефа.

— Ну, и как все прошло? — спросил я, вспомнив выражение лица Кларк, когда она шла к сэру Стивену.

— Я бы назвал победой. Дипломатия не из сильных ее сторон, но адвокаты сэра Стивена не могли возразить против фактов.

По дороге от дома Лео Уиллерса в морг я раздумывал о случившемся. Как ни посмотреть, отношение сэра Стивена показалось мне странным. Не отсутствием проявления чувств — люди по-разному выражают горе и далеко не все напоказ. Но настойчивость, с которой он утверждал, что его сын умер, походила на дикий каприз. Я знавал людей, которые не хотели верить в смерть близкого человека, но наоборот — никогда.

— Как вы считаете, почему он с таким упорством настаивает, что найденное тело принадлежит его сыну? Он же понимает, что анализ ДНК расставит все по местам. Какой смысл спорить?

Ланди горестно вздохнул в трубку.

— Возможно, принимает желаемое за действительное. Прекрасно сознает, если тело не Лео, сын превращается из самоубийцы в убийцу. В этом случае все обстоит не так, как с Эммой Дерби: у нас на руках труп и прямо указывающие на Лео Уиллерса улики, что губительно для репутации семьи. И сэр Стивен скорее признает, что его сын умер, чем совершил преступление.

Такое не укладывалось у меня в голове. Чем бы ни провинился сын, я не мог представить, чтобы отец так относился к своему кровному отпрыску. Но, вспомнив холодного, безукоризненно одетого человека, подумал, что Ланди, возможно, прав.

— Вы меня слушаете, доктор Хантер?

— Да. — Я заставил мозг вернуться в реальность. — Удалось что-нибудь обнаружить в доме?

— По сути, нет. В могиле, кроме собаки, ничего не оказалось, дом словно стерилизовали. В шкафах чистота и порядок, в корзине для грязного белья пусто. Единственно, что всплыло: не исключено, что кроме «Мобри» пропало еще одно ружье.

— Не исключено?

— Мы пытаемся докопаться до сути. Для «Мобри» в кабинете Уиллерса был специальный сейф. Уборщица заявила, что он пуст, и мы решили, что ружье оттуда взяли. Но когда в прошлом году дом перестраивали, оружейную превратили в гимнастический зал. И перевели в подвал вместе со всем, в чем Уиллерс не нуждался.

— У Уиллерса была своя оружейная? — Мне казалось, он не любил стрелять.

— Досталась с домом. Сэр Стивен по всем отзывам был умелым стрелком и устраивал стрелковые праздники, когда туда приезжала семья. Кроме «Морби», остальные ружья были старше. В оружейной шесть ячеек, но стволов обнаружилось только пять. Никто не знает, когда и почему пропало шестое ружье. А если знают, не говорят.

Послышалось шуршание, Ланди, заговорив, причавкивал, и я решил, что он снова глотает антацид.

— Была. И, насколько нам известно, ключами владели только Лео Уиллерс и его отец. Домработница сообщила, что в столе Уиллерса хранились запасные, но они по-прежнему там.

— Что же, по-вашему, случилось с другим ружьем?

— Хороший вопрос. — Возникла пауза, пока он жевал и глотал. — Возможно, ничего. И пока что-нибудь не откроется, нужно непредвзято следить за тем, что происходит вокруг. А как дела у вас? Открылись новые кючи к тому, кого мы нашли в устье?

— Все, что я увидел, подтвердило предположение, что этому человеку лет двадцать пять. Никаких врожденных дефектов костей, суставы изношены не сильно. Скелет вполне пропорционален: широкие ключицы и лопатки, хорошо сформированные ребра, узкие бедра. Не стану утверждать, что его сложение атлетическое, но тело выше пояса имело V-образную форму. И, вероятно, развитую мускулатуру, чтобы управлять подобным костяком.

— То есть он был хорошо сложен?

Удачный скелет не всегда свидетельствует о хорошем телосложении. Обладатель хорошего скелета может быть тучным или больным, а найденное в устье тело претерпело слишком сильные изменения, чтобы что-то утверждать. Но человек был молодым и, скорее всего, вел активную жизнь. И судя по одежде, не страдал ожирением.