— Богиня! — зашушукались мораване и словене.

— Фрейя! — пошло по рядам данов. В их землях уже давно известно, что великий конунг Братиславы женат на дочери бога Ньёрда, а вот теперь они увидели ее во плоти. Говорят, она ничуть не изменилась за добрую сотню лет.

По рядам побежала волна удивления и восторга. Многие достали амулеты из-за пазухи и начали шептать молитвы. Люди поедали глазами и саму Богиню, и ее белоснежного коня, за которого можно купить половину Дании. А уж за ее ожерелье, которое достали из сундуков царицы Рани Суханади, купить здесь и вовсе нечего. Разве что все земли восточнее Рейна.

— Мир я дарую вам, люди! — глубоким грудным голосом произнесла Богиня. — Опустите оружие и склоните головы перед законным государем. И тогда дано вам будет прощение! В том я клянусь вам телом и кровью своей. Покоритесь! Отриньте гордыню, и останетесь живы. Вины ваши будут прощены. И бояр, и князя Кия, и простых воинов. Не желают государи Святослав и Александр лить братскую кровь.

По рядам войска неслась людская волна, вгоняя тех, кто только что собирался биться, в полнейшую растерянность. Нет у них шансов против легиона. И даже конница не поможет. Потому как вот-вот добьют дулебов у ворот Праги, а потом догонят их здесь. Малейшее промедление — и все, возьмут в капкан с двух сторон. А тогда — верная смерть. А Богиня подтвердила их мысли.

— Если же не покоритесь, то ни один из вас не уйдет отсюда. А те, кто останется жив, обретет судьбу горше смерти. Сгниет он в соляной шахте, не увидев солнца вовеки!

— Да что это, мать ее, за вишенка такая! — громко удивилась Гудрун, которая в местных божков не верила, а если это еще и обычная баба, то не верила вдвойне.

— Лук мне! — скомандовала она. — И срезень! Пусть помучается, стерва. А то ишь, какая гладкая вся… Ненавижу таких!

Скрип тетивы разнесся над притихшим войском, и прежде чем кто-то смог вымолвить хоть слово, стрела с широким, словно лопата, наконечником, ударила Богиню в бок. Слепящими искрами брызнули во все стороны драгоценные камни, золото и жемчуг, усеяв лед яркими звездочками. Ванда, словно не веря самой себе, зажала бок, из которого торчала стрела и текла кровь, и упала лицом на гриву коня.

— Богиня! — завыло оба войска.

— Убили!

— Святотатство!

— Да что же это делается, люди!!!

Со стороны словенского войска выскочили санитары, которые споро взвалили княгиню на носилки и понесли. Через строй пехоты пробился воин с сумкой лекаря на плече и с саперным тесаком на поясе. Лекари такими рубили жерди для волокуш и лубков. Он приложил два пальца к шее княгини и что-то отрывисто скомандовал. Санитары побежали рысью в стороны палатки, которую развернули в тылу, а лекарь вышел вперед и закричал.

— Я князь Берислав! Я вызываю на бой до смерти того, кто это сделал! Поединок!

— Ну я это сделала! — раздался глумливый голос. — Я, Гудрун Сигурддоттер, Дева Одина! Ты, что ли, со мной биться решил, лекаришка!

Она сделала шаг вперед и впилась взглядом в того, кого сейчас убьет. В этом у Гудрун не было ни малейших сомнений. Глаза князя полыхали страшным огнем, а губы превратились в тонкую нить, но от этого он не стал воином. Он же слабак. Это Гудрун почувствовала сразу же, такого не скрыть.

— Баба твоя, да? — усмехнулась Гудрун. — Что же ты ее дома не оставил, кашу варить? Тут война, князь, а на войне иногда убивают.

— Она княгиня Золотого рода, — сухо ответил Берислав. — И она исполнила свой долг как подобает. А ты, Гудрун Сигурддоттер, ответишь мне за то, что сотворила. Ты сейчас умрешь.

— Ты меня своим ножиком убьешь? — презрительно посмотрела на него Гудрун. — Хочешь, я глаза зажмурю на пару минут, а то скучно будет?

— Нет! — решительно ответил Берислав. — Я хочу, чтобы ты открыла их пошире. Ты должна увидеть то, что произойдет.

Гудрун захохотала, а вслед за ней захохотали и даны, которые оценили весь юмор ситуации. Этот странный человек, который, судя по всему, был братом конунга Кия, сунул руку в свою суму и достал оттуда стеклянный шар, плотно запечатанный смолой. Он подошел на два шага и бросил прямо в лоб британской принцессы склянку, которая с жалобным звоном разбилась о железо ее немыслимо роскошного шлема.

— Не поняла, — удивленно посмотрела Гудрун на Берислава, а потом завыла звериным воем, закрыв руками лицо. — А-а-а… Глаза-а-а!!! Да что это за дрянь? Убью!!!

— Это скипидар, — устало посмотрел на нее Берислав. — Мы, лекари, им больные суставы растираем.

Он, сказав это, несильным ударом тесака под колено сбил Гудрун наземь. Пока она каталась по земле, то пытаясь протереть снегом глаза, то зажать хлещущую кровь, князь быстрым движением высек искру обухом о кремень и бросил на воющую от безумной муки принцессу тлеющий трут. Роскошный плащ и волосы Гудрун вспыхнули ярким пламенем, а резкая вонь, которую порыв ветра отнес в сторону застывшего в изумлении войска, заставил людей вновь зашептать молитвы. Колдовство, не иначе! Истошный визг горящего заживо человека оборвался, когда огонь начал гаснуть, а Берислав не слишком умело, но старательно, несколькими ударами тяжелого клинка отсек голову принцессы, которая обгорела до неузнаваемости. Он поднял жуткий трофей вверх и прокричал.