От этого осознания в очередной раз становится горько. И, как всегда, невовремя появляется бабка перед глазами. Она меня и с того света будет доставать с нравоучениями. Маму в могилу загнала, осталось меня. Изыди!

– Ладно, прости, – неожиданно произносит Артем. – Всему свое время. У меня через неделю отпуск, давай куда-нибудь съездим?

– Знакомиться с твоими родителями? – на мой вопрос Артем лишь усмехается.

– У меня отвратный папаша и мать немногим лучше. Если мы и поженимся, то последнее, что я сделаю, это познакомлю тебя с ними. Давай на море смотаемся? Если хочешь, в разные номера. Махнем в Сочи?

– Давай, – зачем-то соглашаюсь я, прекрасно понимая, чем это закончится. – Я пойду, а то вставать рано.

– Ну да. У тебя же сплошные батраческие дела. Держи, – подает мне пакет.

– Спасибо, но мне больше не надо сладкого. Если хочешь надолго остаться в моей памяти, наколи мне дрова, – ну а что, была ни была. Терпеть не могу никого ни о чем просить, но его-то можно.

А дрова это и вправду проблема. Сколько бы дедушка меня ни учил, не получается. Вот только его больше нет, как и дров, а скоро осень. А к осени в моей жизни Артема может уже и не быть.

– Чего?

– Ты слышал что. Пока.

Выхожу из машины и не успеваю дойти до дома, как Артем тянет меня на себя и целует в губы.

– Прости, – не знаю за что прости, но я зачем-то киваю. – Я завтра позвоню.

Провожаю его взглядом и нехотя возвращаюсь в дом. На кухне белоручки не оказалось.

Пользуясь отсутствием Вадима, закрываю ванную на ключ. Надеюсь, не догадался тут шастать в мое отсутствие. Свои делишки ты будешь делать исключительно на улице, белозубый товарищ.

Поднимаюсь на второй этаж и замираю в ответ на голос Вадима. Он стоит около окна и разговаривает по телефону.

– Где хочешь, там и бери. Чтобы к утру было все. Особенно интересует личная жизнь. С кем трахается и как давно. И только ли трахается. До завтра.

Наверное, надо было уйти и сделать вид, что не подслушиваю чужие разговоры. Вот только это мой дом.

– А трахаться это разве не мат, Вадим Викторович? Нарушаете?

– Трахаться – это святое, Настенька.

– А вы когда приступите к цели своего визита?

– В каком смысле?

– Ну, когда будете уединяться с природой? Вы же для этого приехали? Может быть, прямо сейчас?

– Ночью надо спать, Анастасия.

– Вы правы. Спокойной ночи.

Моя ночь на удивление выдалась спокойной. Проснулась как всегда рано и, собрав очередную порцию урожая, отправилась вместе с местным любителем выпить на его машине на рынок. Напьется он непременно после того, как получит свой процент за помощь мне. Два дня ему хватит на протрезветь, а потом снова рынок.

Дома я оказываюсь рано, ибо удалось все распродать к десяти утра. Я была уверена, что белоручка спит. Или по крайней мере наяривает мои блины. Но дома его не оказывается.

Не сразу понимаю, что громкий звук доносится не с чужого участка, а с моего. Обхожу дом с другой стороны и замираю, смотря на тот, как белозубый с оголенным верхом рубит дрова. Вот тебе и белоручка.

Глава 8

Ночь выдалась на редкость отвратительной. К пяти утра я наконец-то стал вырубаться, но из этого состояния меня моментально вывел скрип полов. Чего тебе не спится в такую рань, деточка?

Пошла в туалет. Это единственная здравая мысль, иначе на черта в такую рань хлопать входной дверью и выбираться на улицу. Вот только я не заметил ее возвращения ни через пять минут, ни через два часа. Любопытство в одно место не засунуть.

Подхожу к окну. Долго ее искать мне не приходится. У одного из самых длинных парников стоят четыре ящика с чем-то красным. То ли перец, то ли помидоры – отсюда не разобрать. Сама же Настя выходит из этого самого парника, с еще одним ящиком. Куда ей столько? И главное зачем? Одна ведь уже живет.

Ответ на этот вопрос я получаю немного позже, когда к ее дому подъезжает какой-то мужик и укладывает ящики в машину. А Настя вместе с ним. Вряд ли в такую рань она едет сдавать их на какую-нибудь базу. А значит, моя будущая женушка торгует на рынке. В принципе логично, как-то же девчонка без образования должна добывать деньги?

Итак, чем заняться в ее отсутствие? Что она там говорила? Покосить траву и наколоть дров? Ввиду отсутствия газонокосилки решаю начать со второго. Когда я это вообще делал? Лет двадцать назад, когда еще был жив папа и приучал меня к мужскому труду.