Шрифт:
– А что мандриле мешает быть козлом?
– А что мешает одной пьяной девице захлопнуть свой рот и не доводить мандрилу до такой степени, чтобы он показывал свои зубы?
– Ой, не надо показывать свои зубы. Они такие белые, что ты меня ослепляешь.
– Будем считать, что это комплимент.
Стоило нам только войти в дом, как Настя тут же спотыкается. Если бы не успел вовремя схватить ее под руку, шмякнулась бы лицом о пол.
– Ой, больно. Поди синяк оставил, – возмущенно бросает она, скидывая с себя мой пиджак.
– Лучше синяк на руке, чем разбитая морда.
– Ну да.
– Купидон мне в яйца, – и надо именно в этот момент ему появиться. Настя тут же поднимает голову на спускающегося по лестнице Руслана.
И вот парадокс, еле на ногах стоит, а взгляда от малого не отводит. Ну давай еще рот открой, чтобы муха залетела. И ведь открывает. А этот как будто специально явился в одних спортивных штанах без футболки. Знает сученыш как действует на девок и успешно этим пользуется. Но эта-то куда? Сам не могу объяснить какого черта меня это раздражает. Так бы и треснул ей хорошенько по лбу.
– Зэр ангенэйм зи кеннэнцулернэн, – вот же идиот. Ну хоть Настя захлопнула свой рот и на том спасибо. – Гутэ нахт, – вместо того, чтобы пожать руку Руслану она поднимает голову на меня. Жги. Словно почувствовав мое одобрение, она переводит взгляд на Руслана.
– Пшел нах.
Любой другой явно бы обиделся, а этот только кайфует.
– Понял. Немецкий не по вкусу. Руслан. Твой будущий деверь. Это брат брата, если что. Не. Что-то не то ляпнул. Брат мужа. Короче, я его брат.
Настя переводит взгляд с Руслана на меня. И так несколько раз, пока не выдает:
– Фу какой смазливый. Меня сейчас вырвет. Где это можно сделать?
– Пойдем.
Провожаю Настю до ванной, а у самого дурные мысли. Еще голову на хрен расшибет.
– Не закрывай дверь изнутри на замок.
– Хорошо. А можно мне мою сумку?
– Сейчас принесу.
Кстати, о сумке. Доверяй, но проверяй. Беру сумку и под цепким взглядом Руслана выворачиваю все содержимое на журнальный столик.
– Я озадачен.
– Если тебе станет легче, тошнит ее не от твоей смазливости. Выдыхай.
– Еще б она блевала от моей неотразимости. Она в курсе, что ты роешься в ее вещах?
– Мне глубоко похрен о чем она в курсе. Мой дом – мои правила.
– Ты меня удивляешь.
– Конкретизируй.
– Будущая женушка пьяная, а ты на нее не орешь. Не читаешь нотации. И даже вполне мил. Ты влюбился, что ли?
– Отвечу Настиными словами – пшел нах.
– Разочек можешь и полное слово сказать, Боженька не разгневается и тебя не накажет. А что ты ищешь?
– Угадай с трех раз.
– Ой, да брось, это не наркота. Она просто пьяненькая.
Готовилась как надо. И сменную одежду прихватила, и даже белье. Еще и про презервативы не забыла. Умница какая. Жаль, что дура. Одно радует, нет ничего такого, чего я боялся увидеть.
Ставлю сумку под дверь и, удостоверившись, что эта бестолочь в сознании, возвращаюсь в гостиную.
– В живую она еще привлекательнее. Мне зашла на восемь из десяти. Прелесть, – Восьмерка? Серьезно? Это слишком высокий балл, даже для того, кто тебя привлекает. – А если отвезти к стилисту – десяточка. А тебе как?
– На тройку. С минусом.
– Пиздабол. Прошу прощения, лжец.
И мне бы врезать ему хорошенько, но, как ни странно, в его словах есть доля правды. Как бы меня ни раздражала Настина речь и ее манера одеваться, с внешностью у нее все в порядке. Вот только признаться в этом даже себе странно, что уж говорить про Руслана.
– Оденься. Руки и член к ней не совать. Она для тебя табу. Я понятно объясняю?
– В целом, да. А язык? Язык совать можно?
– Было бы что совать. Я тебе его отрежу.
– А счастье было так возможно. А где ты ее пьяненькую взял?
– Там, где взял – уже нет.
И я за каким-то хреном не только наливаю себе почти полный стакан виски, но и рассказываю младшему при каких условиях ее откопал.
– Интересно, что заставило мужика, которому уже почти полируют яйца, все остановить и двинуться к будущей фиктивной женушке, тогда как ее могли притащить к тебе без твоего участия, учитывая, что она бухая. Что-то не складывается у меня пазл.
– Может, потому что малышам пора баиньки? Иди спать, может, утром и сложится.