– Почему на меня так смотрят?

– Я…, – он тяжело вздохнул, – Не знаю, как тебе это объяснить…, – он перевел взгляд на Джареда, что сидел параллельно их столу, – Дай мне время и я обязательно отвечу на твой вопрос.

Она опустила голову.

– Я хочу домой…, – Дэвид ощутил все отчаяние, с которым она сказала эти слова.

– Знаю…, – промолвил он и слегка наклонился к ней, будто боялся, что кто-то еще услышит его, – Но и здесь прошу дать мне время…, – он понимал, что ей страшно и, что она не в своем мире. Что она человек, которому чуждо быть среди тех, о ком Людской мир слагает мифы и легенды. К тому же, и он для нее никто. Незнакомец, что смотрел на нее с горечью в глазах. Несмотря на то что Версавия говорила ей до этого, слова Царя немного приободрили ее, вселив надежду, – Ты помнишь, как оказалась здесь? – неожиданно спросил Дэвид.

Ее внезапно охватила буря эмоций, в особенности сильный страх. Дэвид услышал урывками ее мысли и образы, возникшие перед ее глазами. Она снова, как наяву, увидела лицо Люциана, который держал ее.

– Помню, – она отвела взгляд в сторону. Ей было мерзко и противно об этом вспоминать.

– Мне нужно знать, – настойчиво произнес Дэвид. Он воспользовался моментом, когда музыка играла, столь громко, что Касты не услышали бы их. Она перевела взгляд на него, – Расскажи мне все, иначе я не смогу уберечь тебя, – он видел, как она старалась не показывать насколько ее удивили его слова, а сам при этом испытывал острое желание обнять ее, поцеловать и закрыть от всех, чтобы никто не смог причинить ей вреда. Его охватывал ужас от мысли, что Люциан мог сделать. Он слишком хорошо его знал.

«Если бы ты только знала, на что я готов пойти ради тебя…,» – подумал он.

– Он… Ворвался ко мне в дом, – неуверенно начала она, – А вернее, я сама открыла дверь, думая, что пришла моя подруга…, – она с горечью ухмыльнулась, – Мадлен… Она его привела ко мне…

– Мадлен? – не веря своим ушам, переспросил Дэвид, бросив взгляд на Джареда.

– Да, так ее зовут, – она заметила, что у Дэвида пробежали безмолвные мысли на лице, не понимая, что так его удивило, – Я попыталась убежать, и даже побежала наверх, чтобы выбраться из дома через окно спальни, но, – она вздохнула, переводя дыхание, ведь ее сердце вновь тревожно забилось, – Он догнал меня там, так как мне преградила дорогу Мадлен, – она обратила внимание на искреннее переживание в его глазах, – Он что-то произнес… Я не разобрала язык, но после этих слов я почувствовала, как слабею и теряю сознание…

Дэвид, зная, что Джаред слышит их разговор, перевел на него взгляд, полный гнева. Оба подумали об одном и том же – без Семирамиды не обошлось. Люциан не мог знать тех или иных магических слов, если бы та ему об этом не рассказала. Джаред чувствовал, как Дэвида начинает обуревать ярость.

– А потом? – спросил он Бресеиду. Она посмотрела на него, будто прося не спрашивать, было невыносимо стыдно об этом говорить, – Я прошу тебя, расскажи мне.

– Потом я очнулась и увидела, что я уже не дома, и при этом на кровати, а он почти разделся, – он увидел, как она покраснела от стыда и вдруг осознал, что именно в этот момент он метался в своей комнате, поедаемый агонией и страшным беспокойством, – Я попыталась закричать, но у меня не было голоса, я не могла издать ни единого звука, как бы не пыталась, – у Дэвида дьявольски сверкнули глаза. Ему хотелось вызвать Люциана сюда и разделать его прямо перед Кастами. Джаред качнул головой, словно говоря: «Не надо…».

А может, позвать того оборотня обратно и позволить ему разорвать Люциана? – с иронией произнес в мыслях Дэвид, смотря на Джареда.

Мы разберемся с ним иначе, Дэвид, – ответил ему тот.

– Когда я вошел в комнату, ты уже была без сознания, – то ли спрашивая, то ли утверждая произнес Царь.

– Да, просто поняв, что я не могу позвать на помощь, я решила побежать к двери, но он оказался быстрее и значительно сильнее. Он швырнул меня на кровать, а увидев, что я все равно сопротивляюсь – ударил по лицу.

Дэвида окончательно охватила ярость, из-за которой он вызвал слуг и дал гневное распоряжение найти Люциана и привести его в Тронный зал. Слуги всполошились, а Даханавар услышав это, спешно подошел к его столу, понимая, что сейчас может произойти непоправимое.

– Дэвид…, – он вопрошающе на него посмотрел, – Мы не можем судить его именно сейчас и именно здесь, – Дэвид молчал, не поднимая на него глаза, – Эти порядки были задолго до нас, – он сказал строже, но по-отцовски. Но сына не устраивал его ответ, и он видел, как в его глазах периодически загорается огонь, – Я обещаю тебе – мы разберемся со всем этим, когда не будет свидетелей. Нельзя демонстрировать нашим гостям все, что происходит в нашей семье.

– Он никогда не был моей семьей, – сквозь зубы процедил Дэвид, смотря в пустоту. Но Даханавар понял, что тот согласился с ним и самостоятельно разобрался со слугами, отменив приказ Дэвида. И, видя, что это привлекает ненужное внимание со стороны Молеха, Даханавар сел за свой стол с наигранным довольством.

Бресеида была изумлена. Все это время она наблюдала за их разговором, не сумев скрыть удивление. Она никак не ожидала такой реакции. Более того, все, кто окружал его, почему-то понимали его гнев.

«Кто же ты…,» – подумала она. Количество вопросов в ее голове множилось с невиданной скоростью, а ответов так и не было. Она видела насколько он не похож на Люциана, и на всех тех, кто находился на Коронации. Он будто был другой, как и Джаред с Версавией, и также тот человек, что больше был похож на его отца, хотя внешне они крайне мало отличались по возрасту. Дэвид, будто услышав ее мысли, бросил на нее слегка смущенный взгляд.

Пока Бресеида была увлечена собственными рассуждениями, слуги, появившиеся в дверях Тронного зала, начали вносить множество блюд, подавая их в первую очередь на Царский стол. Красивые старинные приборы и посуда, вместе с убранством тех частей дворца, что она успела увидеть, вызывали в Бресеиде ощущение, будто она застряла на перекрестке эпох. Будто все стили, которые когда-либо жили в древности, сосредоточены именно здесь. Это также перекликалось с одеждой тех, кто был на Коронации. Они так же являли собой образ той или иной эпохи, места на планете, цивилизации, возможно даже исчезнувшей. Бресеида всматривалась в детали на их одеждах, манеру говорить, жесты и необычайную красоту. Каждый из них был уникален. Абсолютно. Одни надели кафтаны совершенно разных тонов на голые торсы, из-за чего их темная кожа отливала еще более неземным оттенком. У других, помимо коротких жилетов, на плечи были накинуты ткани с индийскими узорами, напоминающими мандалы. Бресеида также успела разглядеть и тех, кто был одет в стиле средневековья, равно как и тех, кто был в длинных современных пиджаках, похожих на макинтош. Даже слуги дворца были облачены в необычные одеяния. Каждый из них надел и мантию, благодаря которой мог закрыть свою голову, будто не желая демонстрировать свои мысли. Но все это имело исключительный стиль, который лишь отдаленно напоминал то, что она видела в музеях и исторических книгах. И несмотря на уникальность каждого наряда – их с легкостью можно было разбить на «группы».