– У тебя нет друзей в правлении, Дэвид?

– Есть, конечно, если ты имеешь в виду людей, с которыми я общаюсь. Большинство из них, может быть, все. Но если ты имеешь в виду, есть ли у меня клика, партия рабби – нет, определённо нет.

– Может быть, это и ошибка – то, что у тебя нет своей группы. Помнишь, что говорил рабби Бернштейн…

– Сол Бернштейн – политик из далёкого прошлого. Он был политиком ещё в семинарии. Это – его образ жизни. Что означает необходимость общаться с важными людьми, обедать с ними, ходить с ними в разные места. Я не могу так поступать. Существует от силы три-четыре дома, где я могу пообедать. У остальных нет кошерной кухни. Кроме того, это дорога с двусторонним движением. Если ты ожидаешь, что они поддержат тебя, ты в ответ обязан поддерживать их. Я предпочитаю независимость.

В голосе рабби звучало раздражение – подобные беседы велись не впервые. Мириам подумала, что лучше сменить тему.

– Как думаешь, когда ты узнаешь? Тебе отправят письмо?

– Ну, Магнусон, будучи сторонником деловых методов, скорее всего, отправит мне письменное уведомление. Но, без сомнения, секретарь позвонит мне около полудня или сразу по завершении заседания.

Однако вместо секретаря позвонил сам Магнусон.

– Рабби? Это Говард Магнусон. Я решил, что вам будет приятно услышать: мы только что проголосовали за увеличение вашей зарплаты на шесть тысяч долларов в год, и это решение вступает в силу немедленно.

– О, вот как… да, благодарю. Крайне признателен. Это очень любезно и щедро…

– Просто хорошая деловая практика, рабби. Мой кардинальный принцип – никогда не недоплачивать персоналу, особенно ключевым сотрудникам.

– Замечательный принцип. Ещё раз благодарю.

Мириам стояла рядом, так что не было необходимости повторять.

– О, Дэвид, разве это не чудесно! И теперь я чувствую себя просто ужасно после всего, что наговорила о нём; я уверена, что это – целиком его заслуга.

– Да, я уверен, что так и есть.

Она пристально посмотрела на него.

– Однако ты выглядишь не очень-то довольным.

– Нет, я доволен, честно, но только…

– Что – только?

– Только я не уверен, что за меня голосовали, не считая одним из людей президента.

За неделю до первичных выборов [72] Лора убедила Скофилда держаться подальше от своего адвокатского бюро в Салеме и посвятить всё время кампании. Ежедневно ранним утром она сопровождала его на вокзалы в Ревире или Линне, где раздавала карточки пассажирам, направлявшимся в Бостон. Сам Скофилд подходил к стоявшим на платформе людям с протянутой рукой и говорил:

– Привет! Я Джек Скофилд, кандидат в сенаторы штата от республиканцев. Буду признателен вам за поддержку. – Затем вручал собеседникам плакатик со своей фотографией и лозунгом под ней: «Давайте оставим всё так, как есть».

В основном люди кивали или что-то бормотали, и брали карточку лишь для того, чтобы незаметно выбросить её, когда им казалось, что он отвернулся в другую сторону. Вначале Скофилд расстраивался, когда видел, что платформа после отхода поезда усыпана кучей карточек. Потом перестал обращать на это внимание.

Но иногда кто-то говорил: «Я намерен голосовать за вас», – и в этом случае он слегка сжимал руку и улыбался: «Спасибо, и, пожалуйста, расскажите своим друзьям». – Ещё реже ему заявляли: «Извините, но я голосую за Кэша (или Баджо)». – В этих случаях Лора научила его отвечать: «Он хороший человек. Главное, что у власти остаётся республиканец».

– Если ваш собеседник говорит, что он демократ, не спорьте с ним, – проинструктировала она. – Просто предложите ему карточку и скажите: «Если вы передумаете, я буду признателен вам за поддержку», – и всё на этом закончится. Что бы ни случилось, не спорьте. Вы никого не переубедите, и впустую потратите время, потеряв возможность побеседовать с кем-либо ещё. И всё время двигайтесь. Не стойте на одном месте, ожидая, пока люди приблизятся к вам. Сами идите к ним.

После вокзалов они отправлялись в супермаркеты и торговые центры. Здесь техника немного отличалась.

– В основном их посещают женщины, – объясняла Лора. – Поэтому вы не протягиваете им руку, если они не предлагают свою. Вы просто вручаете им карточку. И попытайтесь подойти к ним, когда они входят в магазин, а не когда они уходят, нагруженные покупками. И ради Бога, двигайтесь. Не стойте столбом.

– Что вы имеете в виду – не стойте столбом?

Она бросила на Скофилда игривый взгляд.

– Некоторые из этих девушек могут быть весьма голодны – эмоционально.

У Скофилда возникло искушение заметить – мимоходом, шутливо – что он и сам эмоционально изголодался, но он заколебался, и возможность была упущена. А правда состояла в том, что он восхищался Лорой. Она была такой уверенной, такой хладнокровной, такой…такой богатой. Он расценивал девчонок, с которыми общался в школе, и девушек, которых подбирал в барах, как цыпочек или шлюх, и его интерес к ним был определённо сексуальным. Но Лора была леди. Лора была классной. Конечно, если бы он выиграл выборы...