— Рядовой Мерсер, время вышло, — сообщил солдат у дверного проема, возвращая из раздумий девушку. Элис медленно оттолкнулась от умывальника и на ватных ногах последовала за ним. Не ожидая от молчаливых вояк каких-то слов, для нее стало неожиданностью, что он решил продолжить. — Не дай ему себя сломать, а потом ты привыкнешь.

После этих слов они вернулись в спальное помещение, где все уже были одеты в униформу солдат, а сержант прохаживался вдоль каждого, осматривая, правильно ли они оделись. Мясников сразу обратил внимание на вошедшую обратно Элис и своим обычным громким голосом произнес: "А вот и наша соплячка! Может, тебе еще время нужно, чтоб вытереть слезки?"

— Никак нет, сэр! — собрав волю в кулак, громко крикнула Мерсер, вкладывая в эти слова все свои накопившиеся эмоции. Стараясь выплюнуть их из себя как можно дальше. — Разрешите встать в строй, сэр!

На лице сержанта промелькнуло легкое едва уловимое удивление, но быстро сошло на нет, вернувшись к серьезному и жестокому человеку. Он большими шагами направился к девушке и приблизившись достаточно близко, чтобы между ними оставалось расстояние едва ли в метр, закричал.

— Ты опоздала на минуту и двадцать пять секунд! Десять приседаний!

В голове Элис была пустота, но переборов себя принялась выполнять приказ, словно отрешенная от реальности. Сержант по уже привычному поведению принялся комментировать и отчитывать. Несколько попыток он не засчитал, крича о том, что упражнение сделано неверно и требовал сделать правильно. Элис едва справилась с приказом, мышцы ног неистово болели. Сержант скомандовал, вернуться в строй. Девушка медленно направилась на свое место рядом с Эмили.

— Итак, раз наша нюня вернулась, все остальные могут приступить к утренним процедурам! У вас есть час! — после этого он вышел из спального помещения, оставляя солдат присматривать за добровольцами.

Элис глубоко выдохнула, когда сержант ушел, скорее не от усталости, что пробирала все ее тело, а оттого что все закончилось. Обессилено, она села на табуретку, стоявшую подле кровати. Сейчас — девушка не хотела буквально ничего, словно выжатая как лимон. Элис тупо смотрела в потолок над собой. Первое время, девушка даже не слышала слов, что говорила Эмили, но когда та схватила ее за руку, пришлось посмотреть на нее.

— Все нормально? Ты оглохла? Что случилось? — ее тон голоса был волнительным, такой словно она переживала за Элис, как сестра или мать.

— Да оставь ты ее. Не видишь, ей надо прийти в себя, — грубовато произнес парень, что подошел сзади Эмили. Тот самый парень, что остановил Мерсер от шага из строя. Его взгляд с серо-буро-зелеными глазами, подобный уставшего человека или безразличного ко всему, был прикован к Эмили. На правой щеке, на скуле парня, красовался небольшой рваный шрам.

— А ты вообще, кто такой? Твоих советов не спрашивали, — обернувшись, довольно резко ответила ему Эмили.

— Рядовой Генри Майер, можешь звать …

— Мне плевать, Penner, — вдруг осекла его Эмили, произнеся последние слова на непонятном для Элис языке.

— Как ты меня назвала? — к удивлению Элис, его тон оставался все таким же спокойным.

— Осёл! — Эмили произнесла это четко и ясно, выговаривая чуть ли не по буквам и подходя к нему ближе. Девушка была чуть ниже него ростом, но выглядела словно равной ему.

— Слышь, коза, — его спокойный тон слегка разбавился нотками возмущения.

Элис засмеялась, ненароком, невольно. Она просто наблюдала за ними, и в какой-то момент ей стало просто смешно. Возможно, реакция на стресс, возможно что-то еще неведомое ей, вытащило ее из прострации. Элис смеялась звонко и долго, почти не унимаясь, под взгляды не понимающих Эмили и Генри. Впервые за несколько дней, она почувствовала небольшую легкость, небольшой приток счастья. Эта сцена напомнила школьную пору, где одноклассники порой так же, ссорились друг с другом.

Посмеявшись от души, Элис убедила обоих, что с ней все нормально и им стоит заняться утренними процедурами, попросив оставить ее наедине с собой. Первым ушел Генри, Эмили еще долго спрашивала девушку о том, точно ли все нормально и подобные вопросы, но вскоре сдалась и тоже ушла заниматься личной гигиеной. Элис впервые, наверное, за все это время решила детальнее осмотреть сослуживцев. Почти все они были в районе двадцати пяти — тридцати лет, возможно, несколько моложе. Многие из них уже сбивались в небольшие группы, в которых шли оживленные беседы. Где-то она даже мельком слышала обсуждения о том, какая девушка кому больше понравилась и различные смешки над более толстыми товарищами. Она же сидела одна, даже не думая подойти к кому-то. Так, Элис вела себя и школе, ее заботила только учеба, поэтому общалась только с теми, кто внаглую сам навязывался ей. Элис легонько улыбнулась, вспоминая эти уже прошлые воспоминания, вспоминая о том, как там сейчас ее друзья и подруги. Так и прошло время, отведенное всей роте на принятие утренних процедур.

Вернувшийся словно по часам сержант, вновь принялся строить добровольцев у линий. Он долгое время молчал, прохаживаясь и осматривая всех, после чего скомандовал: "Все за мной!" — И двинулся на выход из казармы. Легкое подобие строевого построения шло за сержантом, солдаты, что сторожили новобранцев, сменялись другими. Элис краем уха слышала, что те быстро перекидывались словами, но что-то разобрать было трудно.

На улице стояла утренняя летняя погода. Солнце уже светило, разбивая своими лучами облака и нагревая землю и воздух от прохладной ночи. Вокруг можно было заметить сотни полноправных солдат Krieg Korps, которые прохаживались между построенных домов. Это было похоже на добротную деревню, где жило как минимум тысяча, а то и больше человек. Как утята за своей мамой уткой, добровольцы шли за своим сержантом по грунтовым улицам. Где-то проезжали джипы с откинутым верхом, наполненные солдатами до отказа. Где-то грузовики с крытой крышей и брезентом, явно груженные чем-то тяжелым. Все это походило на сборы, напряжение чувствовалось в воздухе, что-то должно было произойти в скором времени.