Его затуманенный раздражением взгляд наполняла растерянность, и в каждом неловком движении было заметно, как он смущается от чужого присутствия. Всё ощущалось необычно нормально. Софи понимала Деми, и очень о том сожалела. «Такие, как он, сочувствия недостойны», – думала она, но сердце её мучилось совсем другим. Они оба всё знали, но никак не хотели принимать то, что в одном они всё-таки были схожи.

«Насколько важно, кем мы были в прошлом, если теперь одиноки? Впервые за два месяца я говорю с человеком, и то, что подобные ему в выгодном положении, просто убивает. Раздражает. Ведь я стараюсь больше. Я делаю больше. И лучше. Я во всём его лучше. Почему мои руки в грязи и крови, а его так вылизаны? Это нечестно. Ожёг должна была получить не я».

– Как давно ты здесь один? – аккуратно спросила она, когда парень опустил голову. Софи хотела убедиться, что была права. Деми не должен был заслуживать её снисхождения.

Он притих, а его глаза не могли оторваться от её обуви. Это были одни из самых дешёвых кед, которые ему довелось видеть. С кривой строчкой совсем не в цвет ткани, и даже без логотипа. Ему вдруг захотелось раскаяться. Ведь то, что Софи была жива, говорило о том, что все его раздумья были одним сплошным заблуждением. Никто не отказывался от вакцины. Дело было в другом.

– С самого начала. Не знаю, сколько времени прошло, – проговорил Деми так тихо, как только мог, и заставил Софи в самой себе усомниться. «Ведь и он был несчастен. Даже больше, чем я. Первые недели у меня была хотя бы Лили».

– Ну и ладно. – Она старалась не выдать досады, но у неё ничего не вышло. Софи отлично умела держать огонь внутри себя, но пламя легко поднималось от сердца и касалось её лица. Деми мог прочесть всё в ней, но за все дни унылой покинутости он разучился различать в чужом почерке буквы. Единственное, что он точно знал, так это то, когда люди притворствовали. Потому что Деми и сам этим грешил.

Поляна и все окружающие её деревья потонули в тишине вместе с тем, как солнце принялось катиться за горизонт. Деми не знал, что стоит сказать, но понимал, чем могла обернуться его ошибка. Все его сведенья о больных были не верны. Меры предосторожности должны быть иными. Возможно, зря он касался Софи и держал руку недалеко от её ожога. Об этом стоило беспокоиться, но о том волновалась лишь сама Софи. Деми был занят другим. Он не поднимал глаз от покосившихся плеч и спины, что перед ним держалась излишне уверенно. Ему ещё не приходилось видеть подобное. Никакой заносчивости, надменности или желания выглядеть лучше перед ним. Лишь твёрдое убеждение в правоте всех своих действий.

– Нам нужно всё обсудить, – начала Софи, поглядывая на темнеющее небо. Казалось, на поляне стало нестерпимо душно. После долгого одиночества присутствие кого-то одновременно было и мукой, и благословлением.

– Зачем сейчас? – он вдруг заволновался. – Это может подождать и до завтра. Нам лучше быть тихими.

– Я уйду сразу же, как мы закончим. Ты и сам должен быть этому рад. – Деми недоумённо вскинул брови, и потому она уточнила: – Если я заболела, тебе лучше держаться от меня подальше.

– Будь по-твоему, – нехотя согласился парень, понимая, что все доводы Софи осмотрительны.

– Раз так, то нам лучше перейти к воде. – Деми вновь не понял её мысли. – Для того, чтобы нас не услышали. Где ближайшая Кали?

– Ты из тех, кто поклоняется нашей реке? – он произнёс это таким тоном, будто бы ему самому в жизни не нужна была никакая вера. Найти в человеке поклонника Кали было просто. Такие люди все реки называли именем той единственной, что бурной дугой вилась вокруг Центра. – И почему же могучая и всеобъемлющая Кали не спасла Нью от беды? Или она забыла вас о таком предупредить?

– Откуда мне знать? – Софи и не заметила того, как повторила привычку Лили. «Это она всегда задавала Кали вопросы. Не я».

Она встала, решив ничего не объяснять. Общение было необходимым, но от него пересыхало горло и горчило на языке. Словно то человеческое, что стало им чуждо, вернулось для того, чтобы обо всём остальном они позабыли. И лишь Деми помнил об осторожности, пряча её нож в свой карман и оставляя невысказанной одну простую истину. Он опасался бы Софи больше, если бы она осталась здорова. И только то, что страх всё ещё блестел в её глазах, заставляло Деми думать о том, что с ней всё в порядке. Он надеялся на это, но не ради себя самого. Скорее, он бы хотел, чтобы она покинула его лагерь здоровой для того, чтобы потом совесть не мучила его по ночам её измотанным приведением.

Ни один житель Ньюэры не сомневался в том, что близ каждого из городов можно было найти приток великой Кали. Её беспокойные течения раскачивали деревья и срывали с них листья, царапали влажную кору и били камни, развалившиеся под толщей неумолимо несущегося потока. Так и сейчас, покинув поляну, укрытую пышной кроной и искривлёнными под её весом ветвями, Софи убедилась, что и в этот раз Мать-Природа не подвела человека. Разросшиеся у её ног папоротники то и дело хрустели под ногами, а влажный ветер бил в лицо. Деми шёл впереди, аккуратно обступая кусты и торчащие из земли корни деревьев.