– Что ты делаешь? – спросил Деми, наблюдая за тем, как Софи подходит к реке и встаёт перед ней на колени. – Это какой-то из ваших обрядов?

– Нет, он мой личный. И если собираешься снова практиковаться в речи, то делай это в другом месте.

Она обеими руками коснулась ледяного каменистого дна и незамедлительно опустила в поток голову. Кали зашумела, забилась свирепым танцем прямо у её лица, целуя щёки, пробираясь в нос, уши и сквозь приоткрытые губы. Свежие воды, резвящиеся возле островков и водопадов заплели в волосы листья, снимая с глаз усталость. Наедине с Кали Софи всегда было хорошо. Она будила её тогда, когда то было нужно, и принимала слёзы, пополняющие притоки и выводящие реки из берегов. Незаменимая и единственно верная. Софи не молилась, но просила реку сохранить жизни Лили и Маркусу. Если это не смог сделать председатель, то оставалось надеяться лишь на Кали.

– Ты что творишь? – Деми схватил её за плечи и вытянул из воды сразу, как заподозрил неладное. Объятьях реки Софи всегда забывала, что нужно дышать.

– Я же просила тебя не вмешиваться, – проговорила она, пытаясь откашляться. Её волосы прилипли к лицу, а из глаз потекли те слёзы, что так ласково вложила в них Кали. Деми смотрел на неё так удивлённо и испугано, что Софи почти удалось улыбнуться. Вот только она совсем позабыла, как это делать. – Ты тоже можешь попробовать. Спать теперь совсем не хочется.

– Это что, какая-то уловка? – Он с недоверием попятился назад, но тут же остановился. Софи выглядела куда лучше прежнего. И пускай мох остался на её щеках, а несколько прядей чёрной паутиной растянулось на лбу. Она была бодрой и взволнованной. Такой, словно бы этим утром не встречала никакой больной.

– Думай что угодно, но Кали всегда помогает. – Софи поднялась, стряхнула с ладоней землю и поправила рюкзак, что никак не решалась снять. Даже ночами он висел на ней на случай, если придётся бежать. – Просто попроси её об этом. Склонись перед ней и скажи о том, что тебе нужно. – Она наклонилась и одним быстрым движением достала свой нож из кармана парня так, что тот не успел и дёрнуться. – То, что я рассказала тебе об этом – моя благодарность за спасение. Кали всегда могла куда больше меня. Обратись к реке, когда начнёшь сходить с ума. Она выслушает и унесёт твои слова прямо к Центру. Никто, кроме вас двоих, не будет знать твоих желаний.

Развернувшись, Софи сделала первый шаг в сторону города и на миг остановилась. Ей не стоило желать ему удачи, и она едва удержалась от того, чтобы это сделать. «Пускай он из столицы или верхних Колец. Удача всегда была с ними точно так же, как и сердце самой Кали. Не обязательно верить в неё, чтобы получить благословение на мирную жизнь на Ньюэре. Достаточно засесть в Центре, чтобы твои просьбы доходили до реки первыми».

– Надеюсь, Кали к тебе не прислушается. Ей не стоит исполнять твоё желание, – сказал Деми на прощание.

В ответ Софи только ускорилась. Парень и вправду оказался идиотом. Целый день был потрачен ею впустую. День, который мог бы приблизить её к столице, что тенью прилипла к ладоням Деми. «Он из Центра, это очевидно. Только там можно набраться таких мнений. Но ему ничего не известно, и, раз он всё ещё здесь, значит, его не забрали. Либо он сам отказался ехать в единственное безопасное место. Парень совсем безнадёжен. Пускай теперь я могу быть больна, это ничего не меняет. Нужно просто добраться до Центра. Просто продолжать идти».

В ночи не было ни одного звука, что выбивался бы из общего невозмутимого спокойствия Ньюэры. Софи почти вернулась к поляне, когда заметила неожиданно возникший топот. Сколько ни старайся, а в лесу, подобном этому, просто не удастся передвигаться незаметно. Так и Деми не смог скрыть своего появления, в ответ на которое Софи потянулась к ножу. И она достала бы его окончательно, если бы парень не приложил палец к губам, веля ей быть тихой. Потяжелевшие от воды кудри были убраны за уши, а капли стекали по подбородку к мокрому вороту футболки. «Всё же воспользовался моим ритуалом».

– В чём дело? – прошептала Софи, но Деми оставил её вопрос без ответа.

Поймав девушку под руку, он вместе с ней забежал за ближайший широкий ствол дерева. Софи не мешала ему, но и не поддавалась так просто. Лишь старое чувство, подсказавшее ей, что пора прятаться, заставило Софи пойти с ним. Казалось, будто Деми не осмеливался заговорить. Его ноги дрожали, а глаза совсем почернели от того страха, что завладел всем его телом. Дыхание сбилось, голова закружилась, и кровь была готова вот-вот выступить носом, но Деми пытался держаться так, как только мог. Софи не рассказала ему, чувствуют ли больные запахи, но, если тот почувствует его кровь, им обоим будет конец.

Кали была достаточно далеко для того, чтобы от пения её вод остался слышен лишь едва различимый шелест. Кто-то завлечённый им да обременённый объёмным и неуклюжим телом брёл вдоль берега, то и дело спотыкаясь о незаметные для него препятствия. Софи могла точно различить то, как скатившиеся на подбородок и слепившиеся губы подавляли мычание, что было готово призвать в глушь всех тех, кто так разумно обходил её стороной. Безумный всё пытался разорвать свои веки и вернуть зрение, но то никак у него не выходило. И лишь пустое от эмоций, обезображенное страданием лицо свисало с черепа так, как только позволяла стянутая и воспалённая кожа. Холодные капли, то и дело слетавшие с бурной Кали, задевали ожоги и раздражали зверя, что прятался в объятиях человеческой плоти. Обычно у подобных Софи всегда замечала лишнюю конечность или пару скальпов, случайно снятых с чужих голов, но этот Безумный смягчал своё безобразие обрывками одежды, продолжающих свисать с бывших плеч и бёдер. Но и этого было недостаточно для того, чтобы Деми подавил испуг.