— Она кое-что у меня забрала, — сказал я, вздернув подбородок и решая, как лучше это разыграть.

В наши дни мой «покер-фейс» был намного лучше, чем раньше, но, клянусь, отец обладал сверхъестественной способностью видеть, что происходит у меня под кожей. Но ради Роуг я должен был убедиться, что на этот раз у него ничего не получится. Технически я все равно не лгал. Она забрала у меня кое-что. Мое гребаное сердце. И я планировал вернуть и ее, и его как можно скорее.

— Понятно, — сказал Лютер, кладя руки на остров, и я посмотрел на его покрытые шрамами и татуировками костяшки пальцев, повидавшие тысячу драк. — Что ж, малыш, этой охоте лучше не влиять на нашу выручку за неделю. Что такого важного она украла? И как девушка смогла подобраться достаточно близко к моему сыну, чтобы забрать это? — Выражение его лица было суровым. Правило номер один Лютера Арлекина: никогда не впускай женщину в свой дом или в свое сердце. Он был слишком расстроен из-за того, что мама бросила его, чтобы доверять противоположному полу, хотя я и не хотел слышать, что именно с ней произошло. Все, что мне нужно было знать, это то, что она больше не хотела нас. Так что теперь я тоже не хотел ее.

Дворняга подошел к моему отцу, подозрительно обнюхивая его кроссовки, и Лютер нахмурился, глядя на маленького зверька. — Когда ты завел собаку?

— Я нашел его возле клуба, — спокойно сказал Джей-Джей, что опять же технически не было ложью. Он подобрал Роуг и Дворнягу за пределами «Загробной Жизни».

Лютер наклонился, поднял Дворнягу на руки и нежно погладил его по голове, пока пес пристально смотрел на него. Клянусь, его маленькие глазки были прищурены, когда он пытался решить, доверять моему отцу или нет. Я сомневался, что он знал, что находится в руках самого могущественного человека в штате или что эти руки похоронили бесчисленное множество людей.

Дворняга отвлек папу всего на пять секунд, прежде чем тот опустил его на пол и продолжил расспросы. — Так и? Что украла эта сучка?

Я ощетинился на это слово, но внешне никак не отреагировал. — Деньги. — Снова правда. Роуг месяцами крала у меня наличные. Или, по крайней мере, крала до тех пор, пока не поняла, что я оставляю ей их, а потом швырнула их обратно мне в гребаное лицо, отказываясь принимать от меня какую-либо помощь. Честно говоря, моральный компас этой девушки был сильно извращен — конечно, она с радостью крала у парня, пытающегося дать ей дом, чтобы жить в нем, но ни за что не принимала деньги, если их предлагали, потому что это было благотворительностью. Ее решения по поводу этого дерьма бесили меня до чертиков, но мне также нравилось, как сильно она хотела меня ненавидеть.

— Хм. — Глаза Лютера потемнели. — Ты никогда не слушаешь меня насчет женщин, парень. Они сначала трахнут тебя, а потом поимеют по полной программе. У Джей-Джея хороший подход. — Он посмотрел на него с ухмылкой, хлопнув рукой по его плечу. — Заставь их заплатить за твое время и не привязывайся.

— Да, сэр, — жизнерадостно ответил Джей-Джей, но эмоции в его глазах точно сказали мне, насколько он был привязан к некой девушке с радужными волосами, которая вернулась в нашу жизнь подобно морскому шторму. Мой взгляд на мгновение задержался на нем, и я понадеялся, что привязанность не стала глубже дружбы. Мы все обожали Роуг, когда были моложе, но я ясно предъявил на нее свои права с тех пор, как она вернулась. Я был уверен, что мне все равно не о чем беспокоиться: Джей-Джей не заводит отношений. Секс был для него сделкой, которой он наслаждался и которой зарабатывал на жизнь. Вряд ли это изменится спустя десять лет.

— Так где Чейз? Все еще в постели? — Спросил Лютер, прежде чем подойти к холодильнику и налить себе апельсинового сока.

— Я выгнал его, пока он не найдет девушку, — честно сказал я. — Это его вина, что мы ее потеряли, так что он сможет вернуться домой, только когда найдет ее.

Лютер усмехнулся. — Молодчина. — Он осушил стакан апельсинового сока, и его мускулистый бицепс напрягся под рубашкой.

— Так почему ты вернулся в город? — Небрежно спросил я, и он отставил стакан в сторону, жестом приглашая меня сесть.

Я сделал это немного неохотно, и он скользнул на сиденье рядом со мной, положив руки на стойку.

— Я здесь по делу, — сказал он. — Но, может, я и по своему сыну соскучился, а? — Он толкнул меня локтем, и я немного отстранился, чем заслужил его хмурый взгляд. Он откашлялся и продолжил: — Шон Маккензи ушел в подполье. Он разозлил картель до чертиков, и они охотятся за его задницей, как за премиальной добычей.

— Что ж, это хорошо, — взволнованно сказал Джей-Джей. — Может быть, они разберутся с ним вместо нас.

Лютер провел рукой по волосам, и его брови сошлись на переносице. — Видишь ли, я тоже так сначала подумал. Но потом несколько моих людей засекли его на юге, покидающим свою территорию. Я решил, что он отправится на восток и будет бежать до тех пор, пока не скроется из виду. Но он этого не сделал. В последний раз мы видели его на границе города.

— Этого города? — Джей-Джей ахнул, а у меня внутри все сжалось.

— Да, — сказал Лютер, и его глаза затуманились. — Так зачем главарю «Мертвых Псов» проделывать такой долгий путь из дома в самое сердце вражеской территории?

— Он что-то замышляет, — прорычал я, сжимая руки в кулаки.

— Точно, — согласился папа. — Поэтому я перебрасываю сюда часть своих людей.

— Ты остаешься? — Я заартачился, не в силах скрыть свой ужас от этого, и в глазах отца на секунду промелькнула обида.

— Да, но не волнуйся, я не собираюсь ущемлять тебя, малыш. Это все еще твоя империя. Я отдал ее тебе честно и справедливо. Но «Мертвые Псы» — моя забота, и я хочу, чтобы окровавленная голова Шона Маккензи была в моих руках. Я долгое время жаждал его смерти.