Я покраснела, сведя ноги; это было слишком интимно. Я бы пошла в душ очень быстро.

Лука закатил глаза, опускаясь на колени на кровати. — Кэсси, — сказал он предупреждающим тоном, раздвигая мои ноги руками. — Ты моя, Кассандра. Моя, чтобы заботиться, моя, чтобы защищать, моя, чтобы любить, — яростно сказал он, прижимая теплую ткань к моей воспаленной плоти.

Я перестала сопротивляться. Мне было так приятно, его прикосновения были нежными, заботливыми.

— Тебе не нужно этого делать.

Он нежно улыбнулся мне и лег на бок, лицом ко мне. — Да, я должен. Это моя прерогатива, моя привилегия как твоего мужчины — заботиться о тебе.

Я наклонилась вперед и чмокнула его в губы. — И ты хорошо это делаешь.

Его улыбка стала шире, когда он убрал ткань между моих ног и лег на спину, притянув меня к себе, пока моя голова не оказалась у него на груди.

Я зевнула, обхватив его грудь рукой.

— Спи, любовь моя, — прошептал он, проводя большим пальцем по изгибу моей задницы.

— Держи меня в своих объятиях.

— Всегда, это то, где ты должна быть, — ответил он, и я уснула под ритм его дыхания.

глава 20

КЭССИ

Я пошевелилась и проснулась восхитительно болезненной после занятий любовью с Лукой. Ночью он снова овладел мной, и поскольку я немного меньше терялась в своей похоти, я заверила его, что принимаю таблетки, хотя его это, похоже, не волновало, когда он вздохнул от удовольствия, когда полностью оказался внутри меня.

Я пошевелилась в постели и плотно натянула на себя одеяло. Я знала, что Лука ушел, даже не открывая глаз, и я горько скучала по теплу его тела. Возможно ли быть настолько настроенной на кого-то всего за одну ночь?

Я наконец моргнула и попыталась увидеть часы на тумбочке Луки. Я резко села; было намного позже, чем я ожидала, и прошли годы с тех пор, как я просыпалась так поздно.

Дорогая. Иди в библиотеку. У меня для тебя сюрприз.

Я вздохнула, вставая с кровати, и поморщилась; да, мне определенно было больно.

Я схватила шорты и майку с пола, прежде чем прошлепать на первый этаж в свою комнату, моля Бога, чтобы я не встретила Дома по пути.

Мы выгнали его вчера вечером, и я знала, что он будет дразнить меня до следующего года, если увидит, как я позорно иду в свою спальню.

Я приняла горячий душ, который сотворил чудеса с моими больными мышцами, прежде чем надеть леггинсы и красную клетчатую рубашку.

Я замерла, когда дошла до библиотеки и услышала знакомый смех из щели в открытой двери.

Мое сердце подпрыгнуло в груди; я едва могла в это поверить.

Я снова услышала смех.

— Джуд? — спросила я с недоверием, открывая дверь.

Он лежал на животе перед камином и читал книгу, а Лука сидел в своем кожаном кресле и смотрел на него с легкой улыбкой.

Голова Джуда дернулась при звуке моего голоса.

— Кэсси! — он вскочил со своего места на полу и побежал ко мне, обнимая меня в своих обычных сокрушительных объятиях.

— Как? — спросила я, обнимая его в ответ. — Как? — снова спросила я, глядя на Луку, который смотрел на нас со своего места в кресле с горько-сладким выражением на лице.

— Я работал над этим некоторое время, — он встал и подошел к нам. — Это всего на один день, — быстро добавил он. — Я пытался заставить его прийти на твой день рождения, но я заболел и… — он пожал плечами. — С прошедшим днем рождения.

— Этот дом потрясающий, Кэсси. Лука провел мне экскурсию. Мне нравится!

Джуд просиял, глядя на меня, и это было похоже на то, как будто я снова встретила своего беззаботного младшего брата.

Я убрала его заросшую челку с его глаз, когда он разорвал объятия. — Как долго ты здесь?

— Около двух часов, но Лука сказал, что ты много работала и устала, поэтому мы дали тебе поспать, — добавил он, прежде чем пойти за книгой на полу.

Я посмотрела на Луку, и мои щеки залились краской.

— Как дела? — спросил он, и я точно знала, что он имел в виду.

— Идеально, — ответила я, и мои щеки стали еще краснее.

Он ухмыльнулся мне с мужской гордостью, и я не могла не покачать головой от глупости момента.

— Джуд говорил мне, как сильно он хотел бы жить здесь, — продолжил Лука, подходя и вставая рядом со мной, нежно проводя тыльной стороной ладони по моей щеке.