Ланьхуа переплела пальцы и уточнила:

– Тогда почему бы тебе пока не отказаться от духовной силы? Я не знаю, как тебе помочь. Тем более здесь…

Дунфан Цинцан снова презрительно усмехнулся:

– Думаешь, создать массив заклинаний и запечатать духовную силу можно где угодно? Зачем тогда я потребовал, чтобы ты доставила меня к омуту на горе Оленьего крика?

– Но ты же использовал магию, чтобы сотворить тело из почвы сижан. А потом снова ее запечатал. Почему бы тебе не повторить то же самое?

Дунфан Цинцан повернул голову, покосился на Ланьхуа и объяснил:

– Чтобы вылепить тело из волшебной земли, достаточно массива заклинаний, а духовной силы много не нужно. По-твоему, разрушить гору или поднять со дна остров так же просто?

Орхидея не удержалась и пробубнила:

– Мог бы упростить себе задачу и не рушить гору Тысячи тайн… – Заметив недобрый взгляд Повелителя демонов, она торопливо спросила: – Кстати, как ты это сделал?

– Окружил остров массивом заклинаний и заставил гору Тысячи тайн выплеснуть скопившуюся ауру истребления. – Дунфан Цинцан изогнул губы в улыбке и злорадно добавил: – А потом вырыл на морском дне котлован с помощью костяной орхидеи.

Костяная орхидея питается смертоносной ци ярости и злобы. Ланьхуа вспомнила, как Повелитель демонов бродил по острову, вероятно уже тогда вынашивая в голове зловещий план… Вот уж действительно – гений коварства!

– Цветочная демоница, – вдруг сказал Дунфан Цинцан. – Темнейший может забыться и уснуть. Когда Темнейший очнется, мы отправимся на Колдовской рынок.

Ланьхуа удивилась, но не успела спросить, зачем Повелителю демонов понадобилось на рынок, как тот закрыл глаза. Его голос звучал тише, но по-прежнему властно:

– До тех пор послушно оберегай сон Темнейшего и не пытайся сбежать.

Орхидея посмотрела на спящего, снова огляделась по сторонам и сообразила: Дунфан Цинцан приказал змею доставить их на остров, чтобы она не сбежала, пока Повелитель демонов забудется сном?

«Ох уж этот…» Орхидея стиснула зубы и покосилась на окровавленное лицо Дунфан Цинцана, не понимая, почему в ее сердце не закипает гнев.

Чтобы заманить ее в ловушку, Повелитель демонов как следует постарался!

На острове куда ни глянь высились сплошные скалы, даже травы не росло. Орхидея обошла клочок суши по берегу, вернулась назад и принялась оберегать сон Дунфан Цинцана. Томясь от безделья, она улеглась рядом и тоже уснула.

Мирно проспав ночь напролет, Ланьхуа пробудилась под лучами палящего солнца и едва не ослепла, открыв глаза. По мере того как солнце поднималось над горизонтом, серые камни нагревались все больше. Орхидея оглянулась на Дунфан Цинцана, который лежал на голой скале, и поняла, что так не годится.

Она еще несколько раз обошла по кругу залитый солнцем остров и после долгих поисков наконец обнаружила пещеру, в которой можно было укрыться от зноя. Цветочная фея подхватила Дунфан Цинцана под руки и поволокла в пещеру. Она устала, запыхалась и дышала тяжело, как собака. На одежде Повелителя демонов появились прорехи.

Ланьхуа уронила тело мужчины на пол пещеры, и он застыл в странной позе, как бездыханный труп. Серебристые волосы свешивались ему на лицо. Этих подробностей Дунфан Цинцан не узнает, а девушке не было дела до мелочей.

Она страдала от скуки, оберегая сон Повелителя демонов. Солнце взошло еще дважды, а Дунфан Цинцан все не просыпался. Ланьхуа смотрела на закрытые глаза мужчины и проверяла, дышит ли он. В голову девушки даже закралась мысль, что Повелитель демонов никогда не очнется. Глядя на скалы, Орхидея подумала, что Дунфан Цинцан уж слишком изобретателен и хитер. На этом острове она даже не сможет выкопать яму, чтобы похоронить мертвое тело.

Караулить спящего было невыносимо. Ланьхуа подошла к нему слева и присела на корточки, уставившись на левое запястье свирепым взглядом, а затем сделала вид, будто хочет схватить Дунфан Цинцана за горло. Она скалила зубы и строила злобные гримасы, но костяная орхидея не шевелилась. Орхидея так разозлилась, что встала и пнула камень рядом со спящим. Костяная орхидея тут же взметнулась с земли, мгновенно отрастила длинный стебель, заостренный конец которого замер у девушки перед глазами.

Ланьхуа испуганно вздрогнула и отшатнулась. Присев на корточки, она с хрустом отломила стебель, а затем без колебаний выдернула два волоска с головы Дунфан Цинцана, аккуратно связала узлом и примотала к концу сухой лозы. После чего с довольным видом вышла из пещеры, подобрала острый камень и усердно трудилась все утро, чтобы изготовить рыболовный крючок.

Захватив самодельную удочку, Орхидея отправилась на берег, поймала в расщелинах рифа двух крабов и разбила о камень, чтобы использовать как наживку: швырнула горсть мяса в море, а кусочек насадила на крючок. Затем села, зевая и ожидая, когда клюнет рыба.