— Готово!

Я молча вытянул лезвие и увидел на блестящем серебре темно-красный налет. Он оплетал лезвие, как корни дерева. Похоже, кровь застыла за секунду.

— Отлично, — протянул я, рассматривая свое новое оружие против чертей.

С одним закончил. Осталось придумать что-то для Нади.

Отправил нож обратно в правый карман джинсов. Нащупал рукой во тьме переключатель и щелкнул. Тьма в коридоре расступилась под тусклыми лучами ряда ламп. По-прежнему обычный коридор.

Испытывать удачу не хотелось. К черту ожидание.

Глубоко вдохнул. Выдохнул. Вдохнул. Выдохнул. Сердце бешено стучало в груди, виски пульсировали от крови.

Я прошептал еле слышно:

— Мара.

Тишина.

— Мара, — позвал чуть громче и…

— Да, — будто взрыв, громыхнул ее голос над левым ухом.

Резко повернувшись в сторону кухни, увидел ее. На краю обеденного стола сидела детская игрушка — кукла в черно-белом платье. По одежде ползли ряды бантиков. Голова расколота на две части, рот открыт в безмолвном крике, а вместо глаз — два черных провала.

— Ты не стала изменять квартиру, — сказал я, когда отдышался и успокоился.

— Порой ожидание пугает не хуже мерзких декораций.

Я постоял десять секунд в коридоре, а затем только и сказал:

— Блядь…

???

Полторы недели проползли в томительном ожидании. Каждый вечер я засыпал с мыслью, что вот сегодня Совет вытащит меня из сна в Грезы и скажет, что Пляска прибыла в Лягушево. Четыре опытных мистика и один Скрытый отправят новичка на самоубийство. Надя просматривала новости, искала объявления о пропаже девушек — ведь черти славились животной страстью — и лазила по онлайн-кассам. Пляски маскировались под странствующих артистов, циркачей и черт пойми еще кого.

В один день она нашла новость, а я нашел свернутую бумажку на пороге квартиры:

«Выставка каменных чудес! Более 50 экспонатов! Вход для детей бесплатный! На ул. Большая Садовая 14…»

Также в свертке обнаружился клочок бумаги с приглашением на заседание Совета завтра утром.

Я сразу пошел в поместье, где меня встретила Надя с вестью о приезде в город «Музея каменных чудес». В онлайн-кассах появился анонс.

— Думаешь это Пляска? — спросила сестра, стоило мне войти в кабинет.

На ней были черная водолазка и джинсы, как в день нашей первой встречи.

— Да, — ответил я. — Принеси ножницы и чашку воды.

— Что ты задумал?

— Пора лечить руку.

Она скользнула в коридор, а я снял с плеча лямку рюкзака и опустил «верного друга» на рабочий стол.

Расстегнул змейку и вытащил банку из-под кофе. Вместо темно-коричневого порошка, в ней была серая пыль и десятки темных катышков. Отвратительное зрелище. Я много думал про оружие для сестры. Хотел отдать ей свой нож, но одумался. Мне нужнее. Ведь я пойду в самое сердце Пляски, пока она останется на безопасном расстоянии.

Надя вернулась с белой кружкой в руках. Поставила ее посреди стола, уселась на кресло и достала из кармана джинсов маленькие ножницы для ногтей.

— Других не нашла, — опередила она меня. — Думаю, мама убрала все опасные предметы.

Наружу рвался очевидный вопрос: «почему?»; но вместо него я сказал:

— Ладно. Дай мне свой нож.

У Нади округлились глаза. Она скрестила руки на груди, и я уже понял, каков ответ.

— Пожалуйста, — сказал я. — Я хочу сделать оружие для тебя.

Сестра нахмурилась. Пока Надя думала, я вытащил из рюкзака сверток белых салфеток, двумя пальцами извлек из него два черных волоска, которые закручивались, как пружины, и бросил их в чашку с водой.

За полторы недели мы с сестрой облазили всю библиотеку этой женщины, прочитали все книги про чертей, выписали все способы использования их волос. К сожалению, у изворотливых Скрытых слабостей кот наплакал. Только белые круги, тлеющий уголек, серебро, молитвы и мат. Никаких ритуалов, как с молоком и хлебом возле холодильника у домового, не нашлось.

— Держи, — протянула Надя мне серебряный нож.

Я взял его левой рукой. Извернулся, чтобы достать нож сломанной рукой. Сжал правой банку с мороком, впился зубами в крышку и прокрутил.

— Фу, — поморщилась сестра. — Сказал бы мне, я бы открыла.

— Неважно, — отмахнулся я, стирая с подбородка слюни.

Полез пальцами в горлышко, сгреб пригоршню и посыпал на нож.

У этой женщины не было книг про Кошмары и мар — если не считать той летописи — поэтому я действовал наугад. Закрыл глаза и мысленно представил кривой кинжал, лезвие в крови и чудные символы на деревянной рукоятке. Образ показался мне слишком блеклым, поэтому прошелся по нему еще раз. Представил острые зубцы на лезвии. Сетку крови на блестящем клинке. Символы, буквы забытого алфавита — смесь кириллицы и латиницы. Даже вообразил, как они собирались в слово «убить».