Я с трудом удержала на лице бесстрастное выражение. Губы порывались искривиться в улыбке.

Осталась самая малость. Сокрушить Великана и заставить его простить долг. И я уже знала, как проверну такое.

???

Над деревенским кладбищем висела полная луна. На небе ни облачка, поэтому ее тусклый свет помогал мне в нелегком деле. Мне предстояло победить существо, прожившее сотню лет. Человека, который однажды перешел на сторону Скрытых и вернулся. Для такого требовалась тварь не менее могущественная, а лучше — более. Та, что обладала почти безграничной силой.

Я не выжила из ума, чтобы призывать в наш мир Высших. И не тронулась рассудком, чтобы обратится к их осколкам — ангелам и демонам. У меня был выбор между богами и кое-кем другим. Я выбрала второе. Не хотелось бы потерять свободу и обречь себя на вечное служение тщеславным ублюдкам.

Лопата погружалась в землю наполовину и вычерпывала сухую почву вместе с червями и корнями травы, которая поросла на могиле за годы. Я знала того, кто лежал внизу. Отлично знала. Он бил меня за любой проступок, за малейшее неповиновение. Ирод. Сволочь. Мой родной отец.

Спина ныла от усталости. Мышцы пульсировали болью. Капли пота стекали по лицу, но я продолжала. Меня не страшило, что случайный крестьянин найдет меня. Не страшило, что служитель церкви поднимет на ноги всю деревню, когда наткнется на воровку трупов. Отца и матушку похоронили далеко от церкви. Почти на самом краю огороженного участка.

Вот показалась деревянная коробка. Только краешек, но все же. Вскоре я вонзила в нее лопату и придавила ногой — доски треснули, и меня обдал трупный запах. Живот тут же скрутило. Никогда не привыкну к этой вони.

Когда в гробу появилась большая дыра, я опустилась над ней и засунула внутрь руку. Хоть бы изголовье. Хоть бы изголовье. Пальцы нащупали гладкую кость. Округлую. Оно!

Сунула большой палец в одну глазницу, мизинец — во вторую — и вытащила на лунный свет желтый череп. Его покрывала грязь, нижняя челюсть вместе с половиной зубов с верхней остались в деревянной коробке. Но я достала его! Череп моего отца. Властного негодяя, который наслаждался властью над матушкой и мной. То, что надо.

Духи наследовали качества тех, из кого были созданы. Водяные, рожденные от лягушек, получали выпученные глаза и длинные ноги. Гаевки, созданные из черепов белок, приобретали каштановый мех и хранили «припасы» в дуплах. Но если использовать человека… дух обретет равный людям разум.

Я спешно закопала могилу, взяла лопату и направилась к лесу. Великан создал множество «сокращений», чтобы легко добираться до нужных частей Лягушево. Одно из таких вело к его даче. Отдаленному домишку посреди глухого леса. Там Николай Воронов отдыхал от мирских забот и колдунских дел.

Я завернула за дерево и очутилась посреди высоких и толстых дубов. Их кроны переплетались в плотном лиственном покрывале — темно, не видно ни зги. Рука опустилась в кожаную сумку на бедре, вытащила стеклянный пузырек и разбила о ближайший ствол. Мрак озарила зеленая вспышка. Над осколками закружил рой светлячков. Метнулся ко мне и рассеялся, освещая окрестности.

— Ведите к даче, — приказала я духам, и рой разделился надвое.

Одна часть парила у меня под ногами, чтобы я видела, на что наступаю. Вторая вытянулась ровной чертой и поползла по воздуху. Она огибала деревья, как змея. И я старалась не отставать.

Нужно успеть до восхода солнца. Я слишком часто покидала поместье ночью. Николай Воронов начал что-то подозревать. Поэтому нужно затаиться на какое-то время. Показать покорность.

Черта светлячков разбилась об деревянную стену. Они расползлись по ней, будто пугливые тараканы. Вот и она. Дача Вороновых.

Я отошла подальше от дома, но чтобы тот оставался в видимости. Выкопала неглубокую яму. Небрежно кинула в нее череп отца и припала к нему. Достала из сумки кинжал, прижала лезвие к ладони левой руки и провела. Боль обожгла плоть, из алой раны показались первые капли. Я протянула дрожащую руку над черепом, и они разбились об него. Потекли вниз. К глазницам.

— Обмениваю частичку себя на твою жизнь, — прошептала я.

Череп задрожал. Его края засветились подобно луне на ночном небе. Минула секунда, свечение усилилось. Вторая, оно ослепило меня. Затем оно угасло, и ему на смену пришел крик. Душераздирающий вопль. Череп разделился надвое: на светящийся силуэт и на настоящий. Яркий двойник взмыл в воздух. Остановился на расстоянии двух метров над землей. Крик не прекращался ни на миг. Из глазниц двойника полезли мышцы-черви, расползлись по нему и заключили в розово-красный кокон.