Были и другие варианты наполнить мой пустой желудок: бесплатные столовые и тому подобное. Я ненавидела их реплики, вопросы и притворные попытки помочь. Будучи многократной неудачницей социальной системы, я потратила достаточно времени, слушая их слащавые интонации, которые не более чем прикрывали их благочестивое осуждение сладостью.

То, что я осталась без семьи и дома, не делало меня меньше, чем они. Мне не нужна была их жалость или подачки. Каждая встреча укрепляла мою решимость: однажды я не только выживу, но и преодолею всё.

Сегодня был не тот день.

Тем не менее, я не искала подачек; я искала возможность в виде продуктов. Если бы яблоко упало на бетон, владелец выбросил бы его. Почему вместо этого не перераспределить его?

Мой взгляд был прикован к полированному красному фрукту. Я не знала почему, но в яблоках было что-то такое, от чего я не могла отмахнуться.

Словно по Божьему велению, солнечные лучи упали вниз, отражаясь на блестящей рубиновой кожуре и взывая ко мне даже с другой стороны улицы.

Прошел час, потом еще один.

Через некоторое время голодный желудок поддается, забывая ворчать и рычать.

Солнце стояло высоко, когда женщина с маленьким ребенком что-то спросила у хозяина. Кивнув, он повел платящих клиентов внутрь. Это был момент, которого я ждала, мой шанс раздобыть себе завтрак-обед.

Мой взгляд метался из стороны в сторону, пока я спешила через улицу, лавируя между припаркованными машинами и грузовиками доставки.

Одно яблоко накормит меня.

Одно яблоко поместится в карман толстовки.

Одно яблоко может легко исчезнуть.

Мои шаги замерли возле мусорного бака. Голод с ревом вернулся к жизни, скрутив желудок. Выделилась слюна, когда я представила, как мои зубы пронзают твердую красную кожицу, как яблочный сок покрывает мой язык.

Одно.

Еще одно.

Я потянулась за еще одним.

– Эй ты, воришка!

Когда третье яблоко упало на бетон, мои ноги пришли в движение.

Я лавировала между людьми, сворачивая то в один переулок, то в другой. Пот тек под толстовкой, пока я продолжала бежать.

Тяжелые шаги раздавались все дальше и дальше позади. Хотя я с трудом дышала, моя молодость и ловкость дарили мне скорость. Крик и погоня исходили не от владельца магазина или его жены, а от полицейского. Я была слишком сосредоточена на добыче, чтобы понять, что он был рядом. Патрульный был у подножия полицейского столба. К счастью, пивной живот снижал его спортивные преимущества.

Завернув за угол, я чуть не столкнулась с другим полицейским, более молодым офицером, который говорил в рацию на плече. Погоня снова началась.

От этого было труднее убежать, однако голод был сильным мотиватором.

Дело не только в потере яблок, если меня поймают.

За этим последует заключение в тюрьму и, что еще хуже, возвращение в систему патронажного воспитания.

Если бы я послушала советчиков, они бы сказали, что это также означало крышу над головой и трехразовое питание. Я предположила, что это зависит от приемных родителей. Тем не менее, по моему опыту, отрицательные стороны перевешивали положительные.

С бешено бьющимся пульсом я побежала по другому переулку. Вонь мусора, переполнявшего баки, была моим другом, который, надеюсь, отгонял преследователя. Нырнув за большой металлический контейнер, я наклонилась вперед, переводя дыхание.

– Эй, – попыталась я закричать, когда чья-то рука зажала мне рот и потянула меня назад.

Мой разум лихорадочно перебирал возможности. Тот, кто держал меня, не был полицейским, но, как бы я ни боролась, я не могла вырваться из его хватки. Капюшон соскользнул с моей головы.

– Шшш.

Предупреждение донеслось с теплым дыханием мне в ухо.

Хоть мои ботинки старались держаться твердо, меня тянуло назад, пока мы не проскользнули через отверстие в кирпичной стене, ведущее в темное пространство.

– Не разговаривай, – прошептал голос мальчика. – Кивни, если будешь вести себя тихо.

Моя голова дернулась, когда звук шагов эхом донесся из-за мусорного контейнера, который загораживал вход. Медленно рука моего похитителя отпустила меня, и я повернулась, чтобы рассмотреть пространство вокруг. Мои глаза привыкли к отсутствию света, комната появилась в поле зрения. Помещение было небольшим, хотя потолок был достаточно высоким, чтобы мы могли стоять. Я продолжила рассматривать, понимая, что в старом спальном мешке на стопках старых газет вдоль дальней стены, очевидно, спал этот человек.