От разноса девушку спас раздавшийся звук боевой тревоги, заставив десантников внимательно осматриваться в поисках возможной угрозы. Она не заставила себя долго ждать: из потолка показались четыре турели. Быстро развернувшись, они нашли себе цели и открыли огонь. Засверкали вспышки кинетических щитов, пока десант в спешке занимал укрытия, заставляя турели менять цели. Кто-то вскрикнул от боли.

Алисия, не теряя времени, скрывшись за одним из ящиков, сконцентрировалась, накладывая на себя дополнительный барьер и, быстро высунувшись, направила на одну из турелей деформацию. Нестабильный заряд достиг цели - послышался скрип сминаемых деталей и вспышки замыканий.

Не медля, сжав руку в кулак, девушка снова показалась в поле зрения турелей, но на сей раз направила руку к уже поражённому оружию и, будто попытаясь её выдернуть на расстоянии, с рыком ярости рванула её на себя. Скрип превратился в скрежет, остальные турели быстро обнаружили цель и открыли по ней огонь.

Девушку окутали всполохи барьера довольно быстро сдавшегося под напором пуль, засверкал вспышками кинетический щит. Пистолет отправился на магнитный захват, а вторая рука направилась в сторону оставшихся турелей. С видимым усилием Алисия смогла поднять стволы вверх, отчего стрельба пошла в потолок, высекая искры, но пули успели перегрузить щиты, что отключился с характерным звуком, а оставшиеся пара пуль достигли цели ударились в броню с полной силой, заставляя Хакетт отшатнуться от ударной силы и потерять концентрацию, отпуская свои цели.

— Открыть огонь! — послышался приказ Орлова где-то далеко, как казалось. Помещение наполнил шквальный огонь, направленный на турели, открывшие свои уязвимые задние панели.

Этих секунд десанту хватило, чтобы обезвредить оставшиеся турели, а та, что Хакетт так упорно тащила на себя, превратилась в смятую кучу металлолома, безжизненно упавшую на пол.

— Что это было, варренова отрыжка?! — налетел на Алисию Орлов, матерясь так, что некоторые даже бросали сочувственные взгляды: командир был в ярости, — отвечай!

Алисия лишь тяжело дышала. Не получив ответа, он подошёл в вплотную и, включив приватный канал связи, схватил её за воротник брони, тихо проговаривая, — ещё одна такая выходка и отправишься на всю жизнь служить в такую жопу галактики, что даже твой папочка оттуда не сможет вытащить. Вернёмся на корабль - двое суток карцера. Я ясно выразился?

— Так точно, — с трудом выдавила из себя та и, дерзко прищурившись, добавила, — да только из подобной «жопы» в прошлый раз я выбралась сама, смогу повторить, товарищ лейтенант, — и хоть в её голосе не было обычной наглости, ухмыляться она не перестала.

Со стороны было видно, что Орлов с трудом сдерживается, чтобы просто ей не врезать. Он тяжело вздохнул и помотал головой, — не быть тебе адмиралом, Хакетт.

— Не вышло бы в любом случае, — пожала она в ответ плечами, — я же биотик, моё место будет на поле боя, а не на мостике корабля и тем более, не в кабинете окружённой тоннами документов.

Мужчина хмыкнул, — тут ты мыслишь здраво. Да, наше место на поле боя... Котёнок, — выключив приватный канал Орлов вернулся к командованию отрядом, который старался не "отсвечивать", демонстративно не замечая воспитательного процесса.

Сама Алисия, отступив на пару шагов, мотнула головой и осторожно осмотрелась. Больше никто не смотрел на неё конкретно. Вспыхнувшая ненависть была настолько сильной, что, казалось, она буквально вспыхнет, хотя ей ранее казалось, что она избавилась от этого. Резко напрягшись она заметила что-то на краю видимой области, или кого-то, но, когда повернула голову на движение, ожидаемо ничего не увидела. На фоне этого появилось пара вопросов, от которых её передёрнуло. Да, она ненавидела Цербер всей душой, но сейчас был миг, когда она хотела сорваться на лейтенанта. Не этому её учили, и Хакетт понимала и знала, что командир исполняет свой долг, и кто бы что ни говорил, несёт ответственность за их жизни. Ведь для него они не были "статистикой".

Раздражённо махнув пару раз хвостом, чтобы разрядить нервы, Алисия направилась к единственному на собственное удивление человеку, с которым могла об этом поговорить.

Запросив приватный канал связи с Бардом она не смотря на него спросила, — скажи, только честно. Моё поведение в этой стычке, ты ничего странного не заметил?

Бард не спешил отвечать на него, будто решая, вопрос это с подвохом или нет, но потом всё же посмотрел на неё, отвечая, и в его голосе Алисия заметила еле уловимые нотки... Страха, — да, я снова увидел ЕЁ. Не сочтите за грубость, сержант, но этот взгляд сложно забыть. Тогда я не знал, с кем имею дело - сейчас же знаю и, пожалуй, предпочту прикрывать в авангарде.

Эти слова заставили Алисию задуматься, вновь возвращаясь к тому, что она, казалось, уже похоронила. Вспоминая прошлое, она всё больше подмечала скачки настроения и собственного поведения. Это наводило на мысли, что призраки прошлого всё ещё преследуют её, а значит нужно быть на стрёме и ждать нового удара. И думать, как при этом избавиться от них так, чтобы никто не заметил.

Вскрытие закрытых дверей заняло больше десяти минут, за которые Орлов успел вспомнить все нецензурные слова человечества и, судя по отдельным фразам, переходил на старокроганский, который ВИ переводчиков игнорировал.