К моему удивлению, я ощутила острую боль в груди от этих слов, хотя перед этим совсем не предполагала, что буду ревновать родственника моей лучшей подруги. Однако я до сих пор еще не осознавала, насколько глубоко пленительный образ Дориана Эндервилля вошел в мое сердце и в мою душу. Разумеется, сам Дориан с высоты своих двадцати восьми лет не был влюблен ни в Фанни, ни в меня, он просто относился к нам с добротой и вниманием, как старший брат относится к младшим сестренкам. Но спустя два года ситуация могла измениться и Фанни серьезно могла заинтересовать его в качестве будущей супруги. Она происходила из более знатного семейства, чем я, имела богатое приданое и красивую, уже сейчас обращающую на себя мужское внимание внешность. На ее стороне также была многолетняя родственная привязанность к ней Дориана. А я ничего не этого не имела, даже определенных перспектив будущего, и продолжала целиком зависеть от милости своего дяди.

После ужина я поднялась в свою спальню и снова принялась рассматривать в зеркале свое лицо, надеясь, что за месяц с ним произошли благотворные изменения, которые могли бы понравиться молодому мужчине. Но увы, оно показалось мне еще более детским, чем раньше. Оплакивая собственное несовершенство и свою несчастливую судьбу, я нырнула в свою постель, натянула до подбородка одеяло, словно некую защиту от всех бед и несчастий и с твердой решимостью подумала, что если мне не суждено стать женой Дориана Эндервилля, то я никогда не выйду замуж и останусь старой девой. «Или он, или никто!» - прошептала я, засыпая, и через минуту погрузилась в объятия Морфея, продолжая видеть влюбленными глазами наивной школьницы дорогой мне мужской образ, который не покинул меня даже на тропе сновидений.

Примечание

Отрывок из англо-шотландской средневековой баллады "Трагедия Дугласов", перевод С. Маршака.

» Глава 8

В тот день с неба хлынул столь сильный ливень, что нечего было думать о прогулке по одному ставшему необычайно популярному месту, которую мы с Фанни запланировали совершить во второй половине дня ближе к вечеру. А к этой поездке я со своей подругой готовилась с особой старательностью. Непостоянная мода неожиданно обратила свой благосклонный взор на маленький Грин-парк и весь высший свет – титулованные аристократы, богачи и изысканные красавицы в вечерних туалетах – снова после длительного перерыва начал непринужденно прогуливаться по дорожкам парка и вести остроумные беседы. Фанни захотела в моем обществе присоединиться к этому блистательному потоку атласа и дорогого шелка и чинно прошествовать по Аллее Королевы Каролины, демонстрируя свою цветущую молодость и новое модное платье, но некстати начавшийся дождь перечеркнул все наши планы. Стоя у окна и глядя на бесконечные потоки дождя стекашие с крыш по стенам соседних домов, я с грустью поняла, что солнечные погожие дни остались позади и теперь нам предстоит пережить немало пасмурных осенних дней и холодных до потери чувствительности зимних ночей. Уже сейчас серая мгла съела все краски дня, и не было никакого желания выходить на улицу и подвергать себя риску быть насквозь промоченным холодной водой, льющейся из низких туч сурового Альбиона. Вечерние сумерки наступили необычайно быстро, окончательно похоронив мою надежду на променад в этот день.

Вздохнув, я накинула себе на плечи пуховую шаль и устроилась поудобнее возле горящего камина в библиотеке лондонского дома моего дяди. Читатель, думаю, тебе тоже было знакомо желание поскорее закончить обучение в школе, или в ином учебном заведении и тем самым начать взрослую жизнь, сулившей исполнение всех заветных желаний. И мало кто из юношей и девушек догадывается, что за розами воображаемых радостей скрываются острые шипы забот, тревог и разочарований будних дней. Я в нетерпеливом предвкушении счастливого будущего прошлым летом завершила обучение в школе Лидброк-Гроув, и при отъезде мало обратила внимания на слова моего друга миссис Леннокс, говорившей мне, что в случае нужды я всегда могу найти в ее доме поддержку и защиту. Казалось невероятным, что девушка в моем положении будет в чем-то нуждаться под покровительством моего великодушного и щедрого дяди Уилсона, но потом мне пришлось узнать на собственном опыте, насколько переменчивой может быть жизнь, а также отношение ко мне окружающих меня людей.

Карета, присланная за мной дядей, привезла меня в его лондонский особняк, расположенный в деловой части Сити. Огромный дом Уилсонов своей мрачностью, тишиной и роскошной обстановкой напоминал пышный мавзолей; неразговорчивые и тщательно вышколенные слуги были ему под стать. Я с некоторой растерянностью осознала, что мне предстоит прожить в этом не слишком приветливом здании если не всю свою жизнь, то часть своей молодости до тех пор пока дядя не найдет мне подходящего мужа. А через несколько дней после моего приезда мою скромную особу заприметил один из знакомых дяди – адвокат Арчибальд Гарднер. Посмеиваясь, дядя поздравил меня с первой победой и сообщил, что я произвела сильное впечатление на его друга, настолько сильное, что тот готов сделать мне предложение руки и сердца. Эта новость привела меня в состояние полной растерянности и даже замешательства, поскольку в моем представлении столь пожилой джентльмен (мистеру Гарднеру было под пятьдесят) уже должен иметь многочисленное семейство и нянчить внуков. По этой причине я сказала дяде, что мистер Гарднер конечно достойный человек, но я не вижу его своим мужем.

– Хорошенько подумай, Эмма, - сказал мне на это дядя. – Да, Арчибальд не очень молод (дяде, перешагнувшему шестидесятилетний рубеж, все мужчины еще не достигшие пятидесяти лет казались чуть ли не юношами, в отличие от меня), но он весьма достойный кандидат на твою руку и кроме солидного состояния имеет годовой доход около десяти тысяч фунтов и всего одну несовершеннолетнюю дочь. Да и я не поскуплюсь на твое приданое, если ты выйдешь замуж за приличного человека.

Я расплакалась и сквозь слезы заявила, что мне не нужно богатство, если сердце не лежит к жениху. Кажется, мои слезы тронули дядю. Ободряюще похлопав меня по руке, он ласково произнес:

– Ну-ну, не нужно так убиваться, крошка, я ведь не жестокосердный тиран! Не хочешь выходить замуж за мистера Гарднера, ну и не надо. Я тебя неволить не стану и позволю выйти замуж по собственному выбору!

Словами не описать, как меня обрадовало это обещание. Я с радостными восклицаниями благодарности бросилась на шею к своему славному родственнику и расцеловала его в обе полные щеки. Он, довольный моей лаской дал мне пять фунтов на мелкие расходы, а после переговорил с претендентом на мою руку. О чем они толковали, я не узнала, но мистер Гарднер перестал появляться в нашем доме. После этого неудачного сватовства я несколько примирилась с особняком Уилсонов, который в первый день моего приезда произвел на меня удручающее впечатление своими мрачными темными комнатами. Но счастливая тем, что нежеланное мне замужество не состоялось, я начала находить приятным свое пребывание в нем, хотя по-прежнему любила светлые, наполненные солнцем помещения.

Наиболее уютным помещением в лондонском доме дяди мне казалась библиотека. Золотые буквы на книжных переплетах за стеклами шкафов ярко блестели, словно приветствия давних друзей и я старалась проводить в ней все свое свободное время. Очень скоро, после двух недель проживания в лондонском Сити я поняла, что скучаю по своей оставленной школе Лидброк-Гроув и школьным подругам. Мой дядя в силу возраста перестал совершать деловые поездки и начал посылать своего сына Джона, при этом он продолжал активно заниматься делами своей фирмы, и его редко можно было застать дома. Я чувствовала себя одинокой и только благодаря приглашениям Фанни могла совершать светские визиты, а также гостить в доме Лэндонов и встречаться со многими интересными людьми, что было для меня большой отрадой. Теперь из-за проливного дождя мне следовало провести целый вечер в полном одиночестве. Кузен Джон находился по делам в Бристоле, а дядя отправился на совещание со своими компаньонами по поводу новых торговых пошлин.